К колдунье не ходи. Знойная женщина – мечта буржуя. Дарья Калинина

фига себе! – искренне удивился Юрка. – Вот это я задал храпака! Обычно‑то я ранняя пташка. Как его там… соловей.

      – Жаворонок.

      – Ага, точно, жаворонок. В семь уже всегда на ногах, одет, обут и готов к труду и обороне.

      И Юра вновь широко зевнул.

      – Нет, ну что это со мной? – удивился он, закончив снова зевать. – До сих пор в сон тянет. Никогда такого не бывало.

      – Наверное, это из‑за чая, которым тебя вчера Лидия Никаноровна угощала.

      – Да? – недоверчиво протянул Юрка. – А ведь и верно! Это все чай виноват. Черт-те что она туда насыпала. Травы, говорит. А почем я знаю, что за травы такие? Может, отравить меня вздумала дорогая маменька.

      – Юра, что ты такое говоришь?!

      – Да и то верно, травить ей меня несподручно, – хмыкнул парень. – Свидетелей больно много.

      И Юрка захохотал. Повеселившись всласть, он потребовал себе большую кружку кофе, насыпал туда чуть ли не килограмм сахара и стал с наслаждением пить этот густой и приторный сироп. Подруг едва не стошнило от этого зрелища.

      – А маменька‑то моя до сих пор дрыхнет, – закончив пить свой кофейный сироп, произнес Юра. – Видать, и на нее чаек подействовал. Как думаете, разбудить ее?

      – Твоя маменька, тебе и решать.

      – Решаю! – весело произнес парень. – Надо ее разбудить. Пусть оладушек мне нажарит. Лидия Никаноровна по части блинчиков большая мастерица. Хоть какая‑то польза от нее будет.

      Юра встал и направился уже было к дому, но, сделав всего пару шагов, внезапно передумал.

      – Девчонки, а вы вчера вечером гулять по острову не ходили?

      Вот оно! Началось! Юрка прощупывает почву, пытается выяснить, кто был вчера рядом с ним, кто подслушивал его разговор с сообщником.

      – Нет, мы никуда не ходили, – покачали девушки головами.

      Они постарались опустить глаза, чтобы не встречаться взглядом с Юрой и случайно не выдать себя. Девушки не знали, поверил им Юра или нет. Но уходить парень явно передумал.

      – А кто другой ходил?

      – Зачем? Куда тут ходить?

      – Так… погулять. Уходил кто‑нибудь?

      – Мы не следили. Кто‑то ходил, наверное. А почему ты спрашиваешь?

      – Да так… Нехорошее отец место для жилья выбрал. Вы хоть знаете, что на том месте, где он свой остров насыпал, прежде был немецкий форт?

      – Форт?

      – Ага. Его в войну наши с самолетов разбомбили, все фашисты, что в нем сидели, погибли. Кого камнями завалило, кого в залив выбросило, там утонул. С тех пор души этих мертвецов не знают покоя.

      И понизив голос, Юра прибавил:

      – Видели их на острове.

      – Кого?

      – Ну… призраков.

      – Кто видел‑то? Твой отец?

      – И отец, и вообще… люди.

      – Какие люди? Тут только твой отец и жил.

      – Ну а рыбаки? – не сдавался Юра. – Проплывали иной раз ближе к вечеру возле этого места и видели, как по острову будто бы тени людские мечутся. Стонут, да страшно так, будто за собой в пекло утащить хотят!

      Подруги помолчали, обдумывая услышанное.