Гарем шоколадного зайки. Дело гангстера боится. Дарья Калинина

вас в машине, – неожиданно произнес Дима, когда подруги уже были на улице. – Думаю, что, как женщинам, вам будет одним сподручней разговорить мать Богдана.

      – Что же, дело твое, – кивнула Кира. – Заодно и машину покараулишь.

      И она кинула взгляд в сторону местных пацанят, которые с видимым интересом присматривались к чужой машине.

      Они ожидали, что Богдан может отсиживаться дома.

      Однако, когда друзья позвонили по домофону в нужную квартиру, удивленный женский голос произнес:

      – Богдан? Но его нету, он в отъезде.

      – Надежда, это вы?

      – Да.

      – Тогда откройте, мы хотим поговорить с вами о Марго!

      – Марго? А что… что случилось?

      – Она мертва.

      – О господи! – ахнула женщина. – Не может быть!

      – Увы, может.

      – Ну, проходите же, проходите! – заторопилась Надежда. – Последний этаж.

      Домофон щелкнул, впуская друзей в подъезд. В этом доме замком была снабжена не только входная дверь, но и двери, ведущие на этажи. Во всяком случае, на шестнадцатом, последнем этаже, где жила Надежда, это было именно так.

      Если прибавить сюда еще внушительное количество замков на двух дверях в квартире Надежды, то в случае пожара было больше шансов прыгнуть из окна и спастись, чем выбраться из прочно закрытого дома. Железная дверь при пожаре неизбежно бы перекосилась, замки заклинило, и то, что казалось жильцам вершиной безопасности, могло стать для них же братской могилой.

      Но, услышав про смерть своей молодой подруги, Надежда Галчик забыла о всякой осторожности. Она распахнула двери своей квартиры навстречу друзьям и воскликнула:

      – Что с ней? Передозировка? Отвечайте скорей!

      Подруги переглянулись друг с другом. Дима как-то не упомянул о том, каким образом была умерщвлена Марго. Он только сказал, что бандиты пытали ее. Наверное, от пыток бедная девушка и скончалась. Но они не были уверены, стоит ли говорить об этом Надежде. На лице этой женщины и так жили одни глаза.

      – А ведь я подозревала! – тихо прошептала она, опускаясь на стул, стоящий в прихожей. – Подозревала, что этим все и закончится. Сны мне в последнее время стали дурные сниться. То распятие на голой грязной стене, да не просто так висит, а вверх ногами. То туалет какой-то вонючий. То еще какая-то дрянь, таблетки, шприцы, а среди всего этого моя бедная Маргошка.

      – Марго принимала наркотики?

      Надежда кивнула:

      – Много. И часто. Особенно она к ним пристрастилась после смерти Вадима и Марфуши.

      Так звали родителей Марго. И подруги кивнули, показывая, что они в теме. Надежда была такой бледной, что девушки осторожно подняли женщину под руки и осведомились, где у нее кухня.

      – Там, – слабо мотнула головой женщина. – Там у меня кухня.

      Подруги провели хозяйку в указанном направлении, усадили на стул. И Надежда жалобно взглянула на них:

      – А ведь и верно, хорошо бы сейчас чайку горяченького выпить. Внутри все застыло, словно сама