Варвара Шум. Золотой диск. Герман Рыльский

работу!

      Никита нехотя поднял камеру и нажал кнопку записи.

      – Мы услышали какой-то подозрительный звук, из-за тех колонн, – драматическим полушёпотом произнесла Варвара. – Возможно, там мы узнаем, кто разбил витрину! Нам чертовски страшно, но мы всё равно пойдём и посмотрим!

      Варвара махнула рукой, как будто приглашая зрителей следовать за ней, и направилась в обход колонн. Ей действительно было немного не по себе, но не так, чтобы очень. Она была почти уверена, что грабителей – если они действительно здесь побывали – кто-то спугнул. А странные звуки могло издавать что угодно, например, сквозняк, мыши или неисправная сплит-система. Размышляя так, девушка обогнула колонны и резко остановилась.

      – Это что такое? – пробормотала она, выходя из образа.

      В конце зала стоял человек в униформе охранника и бился головой о стену. Каждый удар сопровождался приглушённым, слегка хлюпающим и оттого вдвойне неприятным звуком. Каменная кладка в месте удара потемнела, окрасившись кровью, брызги, веером разлетавшиеся по стене, казались не красными, а чёрными, как нефть.

      Никита опомнился первым. Он положил камеру на пол и бросился к охраннику.

      – Осторожно! – вырвалось у Варвары.

      Этот человек, пусть и работник музея, явно был не в себе. Возможно, он находился в плену галлюцинаций, не понимал, где находится, и мог накинуться на первого встречного. Невзирая на опасность, Никита попытался оттащить охранника от стены, схватив его за куртку. Задача оказалась не из лёгких – мужчина, кажется, и не заметил присутствия съёмочной группы. Варвара вздрогнула, в красках представив, как его череп раскалывается и бездыханное тело в конвульсиях падает на пол.

      – Прекратите, хватит! – пыхтел Никита. – Вы же так убьётесь!

      Бесполезно – мужчина ничего не слышал и никого не видел, продолжая самозабвенно долбить головой древнюю кладку. С тем же успехом Никита мог пытаться сдвинуть с места одну из уродливых статуй, наблюдавших за происходящим их тёмных закоулков и ниш. Весил охранник немногим меньше, чем населявшие музей каменные истуканы.

      Ситуация требовала решительных действий. Варвара, не горевшая желанием лезть на рожон, вполголоса выругалась и поспешила оператору на помощь.

      – Подвинься! – сказала она, движением бедра отстраняя Никиту. – Давай вместе!

      Они тащили, стиснув зубы и упираясь пятками в пол, и мало-помалу сдвинули охранника с места. Даже оказавшись на безопасном расстоянии от стены, он продолжал кивать головой, как заведённый. Кровь лилась ручьём, пропитав не только форменную куртку, но и брюки, с размозжённого лба свисали лоскуты кожи, словно это было не настоящее лицо, а разорванная в клочья резиновая маска.

      Никита что-то пробормотал, быстро перекрестился и поцеловал большой палец. В этот момент он выглядел как молодой католический священник из какого-нибудь ужастика про экзорцистов. Тучный охранник не тянул на монахиню, одержимую бесами, но, если бы он запрыгнул на потолок и начал изрыгать оттуда богохульства, Варвара не