Спасатели разбитых сердец. Ольга Вешнева

дрянь ешьте сами. Я все сказал, – на меня не произвела впечатление его пламенная речь, полная затаенной обиды.

      – Послушайте, у него хватает наглости хамить Лару, – заворчал рогатый гереон, сложив бугристые от накачанных мускулов руки на широкой груди. – Забыл, во сколько нам обходится его содержание. Все эти ненормальные требования чокнутого магната: кожаные куртки и штаны, пена для ванны, десятки разных шампуней и моющих средств для кожи. Греющий матрас пуховой мягкости. Раритетные книги. Кто-нибудь может ответить, почему он постоянно забывает о том, с каким трудом все это добывается ради его глупой прихоти. Свежее мясо высшего сорта. Праздничные напитки с Мокрокуса. Я ничего не упустил? Или наоборот, перечислил меньше половины его хотелок?

      – И то верно, – поддержал его морщинистый эонкер. – Мы давимся просрочкой. Ногтями соскребаем плесень с хлебных корок. Жжшушерш так вообще питается навозом и гнилыми очистками. И кто из нас ест всякую гадость? Мы ему подарили дорогущий корм, а он воротит нос.

      – Вы можете и дальше есть помои, – я встал с неудобного ящика и собрался идти в свою нору. – Это ваш выбор. А мне нужно первосортное свежее мясо, без тухлинки и не перемороженное до потери вкусовых качеств.

      – В таком случае, – Ларент встал и добавил с тяжелым вздохом, – ты уволен, Киарен.

      Я молча оглянулся на него, не понимая, в каком пространстве происходит странное действо: во сне, в виртуальной реальности или все же наяву.

      – Парни все правильно систематизировали. Ты хороший боец, но твое содержание становится нерентабельным для нашей маленькой и нестабильной в финансовом плане организации.

      Ларент заговорил, как в молодости, когда он занимал важную должность в крупной фирме на родной Ландри. Потом его подставили коллеги, выперли из конторы, записали в неудачники и вынудили отправиться в космическое путешествие на поиски лучшей доли. Никого не напоминает? Согласен, есть определенное сходство в наших с ним злоключениях. Но это не повод для публичного сочувствия, а тем более не причина для того, чтобы безропотно трескать несъедобный для нелианца суррогат.

      – Ты живешь в прошлом времени и не хочешь понимать, что твоя жизнь навсегда изменилась, – философски произнес Ларент. – Забирай нужные тебе вещи: шампуни, матрас, – распорядился он. – Корабль, который ты угнал у растяп шайплинов, можешь оставить себе. Он твой по праву.

      Ларент посмотрел на Тайсму, которая стояла на коленях и собирала рассыпанный по полу корм, бережно сгребая каждую гранулу в мохнатую ладошку и ссыпая в миску. В его взгляде и импульсах прослеживалась жалость: не то к испачканному сухпайку, не то к полинявшей от плохого питания женщине, не то ко всем подчиненным пиратам, а может, и к нашей с ним так и не зародившейся дружбе… Подробностей я не знал, и лезть за ними в мозг ландрианина не собирался. И так в моем собственном мозгу к тридцати четырем годам успело осесть слишком много