Крылья страха. Анна Данилова

не выдать охватившего ее физического волнения.

      – Я бы хотел увидеть тебя, встретиться с тобой.

      Он так естественно перешел на «ты», что Юля даже не сразу это заметила. Она молчала и не знала, что ответить.

      – Ты молчишь, потому что не знаешь, что сказать. Я понимаю, ты сейчас в приемной, рядом стоит секретарша и подслушивает наш с тобой разговор. Передай ей от меня привет.

      – Хорошо. – Юля бросила на Щукину извиняющийся взгляд и пожала плечами, продолжая прижимать к уху трубку.

      – Ты знаешь небольшой частный ресторан «Клест» на углу Бахметьевской и Ильинской?

      – Знаю, конечно.

      – Я буду ждать тебя там в семь часов, тебя это уст роит?

      – А вам можно будет перезвонить, если меня, к примеру, не будет в городе?

      – Разумеется. Надеюсь, у тебя еще сохранился мой вчерашний номер?

      Юля запомнила его наизусть.

      – Тебе неудобно говорить? Я понимаю. Тогда до встречи. Подожди. Я же знаю, о чем ты хочешь спросить меня: форма одежды? – Он хрипловато хохотнул: – Форма одежды – караульная!

      Теперь уже засмеялась Юля. Она поняла, что может одеться как заблагорассудится.

      – Целую тебя, милая, – и он отключился.

      – Тебя можно поздравить? Вы, кажется, договорились о встрече?

      – Только не торопись докладывать об этом Крымову, тем более что он сегодня не в духах.

* * *

      Соня Канабеева была похожа на мужчину. Она курила, сидя на низком, обитом розовым бархатом пуфе, и меланхолично покачивала носком домашней туфли, расшитой цветным шелком. На ней были черные широкие блестящие атласные брюки, желтый парчовый жакет. Это была эстетствующая лесбиянка с ярко выраженными внешними признаками, начиная от короткой стрижки и бледного, «мужского» макияжа и кончая низким грубым голосом.

      Соня уже знала о смерти Лоры Садовниковой и разговаривала с Юлей как с человеком, явно подозревающим ее в убийстве подруги.

      – Мне не было причины убивать их, – заявила она в самом начале разговора, чем буквально шокировала Юлю. – Но то, что это самоубийство, – сразу же предлагаю вам выкинуть из головы.

      У нее и походка-то была мужская, и курила она трубку, набитую крепким голландским табаком, запах которого Юля знала еще со времен своего неудавшегося замужества. Такой же сорт табака курил Земцов.

      – Я не собираюсь вас ни в чем обвинять. – Юля осматривала забитую антиквариатом огромную комнату и пыталась понять, чем дышит хозяйка и чем занимается, кроме того, что курит. Казалось, что ничем. Разве что книги читает. В основном классику: Набокова, Агеева, Саган, Мёрдок. – Понимаете, вчера в разговоре с вашими приятельницами мне показалось, что они от меня что-то утаивают. Я уверена, что кто-то из них уже позвонил вам и рассказал о том, что муж Лоры приходил к нам в агентство с просьбой выследить Лору с любовником.

      – Это полный бред! У нее не было никакого любовника, и вообще, как мне кажется, Лора была фригидной женщиной. Она не любила рассуждать о сексе, хотя довольно спокойно относилась к моим ухаживаниям. Я думаю, что это минус прежде всего мне как