Весь Ад к твоим ногам. Наталья ДеСави

икий вопль неимоверно раздражает.

      – Мы умрем! Мы все умрем!

      – Дура, ты и так умерла! – оборвал крик грубый голос.

      Как же не хочется вылезать из такого приятного сна, но я своими глазами должна видеть того гада, который его испортил.

      Лучше бы я этого не делала. Оказалось, что сижу я в лодке, покачивающийся у деревянного причала. Людей вокруг много, все они как на подбор, одеты в белые балахоны. Кто-то испуганно озирается, кто-то плачет, кто-то изо всех сил держит мужественное лицо, пряча свои эмоции. Спокойного нет никого.

      Кроме парня и девушки, одетых в серые старинные камзолы с черными буквами на спине «ЧП». Чрезвычайное происшествие? Черный плащ?

      – Выходим, – поторопил меня парень.

      В душу заползло нехорошее предчувствие. Вот совсем не на пирсе я помню себя в последний раз. Да я вообще себя нигде не помню, и имени своего тоже.

      – Шестьсот Седьмая, – недружественно дернул он меня за рукав парень, вытаскивая из лодки.

      – Кто вы? – пискнула, приземляясь на деревянный пирс.

      – Чистилище. Полиция. Проходите быстрее, – подтолкнул он меня.

      – Я что, умерла? – вытаращилась я на него. Умирать с утра в моих планах точно не было.

      – Дьявол вас раздери, – закатил он глаза, – в Чистилище разве можно живым попасть?

      – Но мне нельзя. У меня работа, родители, кошка. Да я замужем-то ни разу не была!

      – Это успеется, – улыбнулась рядом стоящая девушка, – в Раю знаешь, какие красавцы ходят? Ух! А если бы нашего Дьявола увидела, вообще слюнки бы потекли.

      – Не-не-не, не нужно мне к дьяволу, – замотала я головой.

      – Как знаешь, я бы Нижних выбрала, уж больно красавцы, накачанные, спортивные, мышцы – во, – она показала на своей руке.

      – Я жить хочу! – завопила рядом со мной женщина, парень отвлекся на нее, а я выскочила и влилась в общий поток, шедших от воды.

      Среди толпы было не так страшно. Если не смотреть на их лица. Заплаканные, испуганные, люди шептали молитвы или бранились последними словами. Я повторяла про себя «Отче наш», слабо надеясь, что здесь это поможет.

      Вскоре толпа уперлась в длинную очередь, ведущую к длинной лестнице, уходящей прямо в облака. Рядом ходили люди в таких же серых камзолах, всматривались в номера, вышитые на балахонах, сверялись с планшетами в руках и клеили всем на грудь наклейку.

      – Шестьсот Седьмая? – подошла ко мне женщина с планшетом. Что-то долго листала, потом разочарованно протянула. – Новенькая, еще в базу не занесли. Пока погуляйте, у входа на лестницу присвоят статус.

      Погулять бы мне не мешало, нервы подуспокить. Да и в Чистилище я никогда не была, надо же посмотреть что здесь к чему. Вдруг и выход обратно найдется?

      – Мужчина, – тронула я за плечо последнего человека в очереди, – вы на распределение?

      Тот неуверенно кивнул. Они вообще понимают, куда попали, или по старой советской привычке стоят там, где очередь длиннее?

      – Я за вами займу и отойду. Вы следующему скажите, что я стою, ладно?

      Тот, не отвечая, отвернулся. Очередь сделала дружный шаг, а я в нерешительности осталась стоять. Уйти прогуляться или стоять, вдруг потом в очередь не пустят?

      – Не надо мне ничего клеить, – мужчина нервно отдернул руку от подошедшей девушки в форме.

      – Надо, – шлепнула она наклейку на его одежду, – это символ для Матушки-Судьбы, – ей так проще определять кого куда определять.

      – Черный? – мужчина с презрением рассматривал нашлепку.

      – Грешник, значит, черный, – пожала та плечами и прошла дальше.

      Мужчина занервничал, задергался, стал бегать глазами по стоящим рядом людям и остановился на мальчике лет десяти-двенадцати, стоящему перед ним.

      – Эй, ты, – окликнул он, дернул парнишку за плечо, – покажи, что там у тебя. Белый?

      Он с силой рванул наклейку.

      – Отдай, – закричал мальчишка, – это мое!

      – На, – мужчина оторвал от себя черную метку и прилепил мальчишке на лоб, – не жалко.

      – Ну и пожалуйста! – он быстро понял перевес сил и не стал связываться. – Очень нужен ваш Рай. Пропади он к чертям!

      Я будто вросла в землю. С детства боюсь проблем, особенно, если они хамят и весят килограмм под сто. Ноги одеревенели, дыхание остановилось, внутренние органы и вовсе перестали работать. Я крепко зажмурилась, молясь, чтобы это побыстрее закончилось и не коснулось меня.

      – Тридцать Седьмой, – схватила его за руку маленькая девочка, – а как же я?

      – Ты идешь со мной! – он оторвал белую наклейку от балахона девочки и бросил на пол.

      Схватил малышку за руку и потащил в сторону.

      Мужчина гнусно заржал и показал мальчишке средний палец. Я перекрестилась и быстро прочитала еще одну молитву. Мужчина сделал шаг вперед в очереди, и между нами осталась лежать брошенная наклейка.

      Я посмотрела