Дело о похищении Бетти Кейн. Исчезновение. Джозефина Тэй

с плоской крышкой, моя мать держит в нем свои вещи. Когда мы переехали в этот дом, в спальне стоял старинный комод. Мы его продали, и теперь мама пользуется этим сундуком, покрывая его ситцевой накидкой. Мои чемоданы я храню в шкафу на площадке второго этажа.

      – Мисс Кейн, вы помните, что это за чемоданы?

      – Да, конечно. Один – коричневой кожи с такими, знаете, медными штучками на углах, а второй – матерчатый в полоску.

      – Ну что ж, описание довольно точное.

      Грант еще немного задержался в комнатушке, внимательно оглядывая ее, постоял у окна, изучая открывавшийся оттуда вид, затем повернулся к присутствующим.

      – Можно взглянуть на чемоданы в шкафу? – спросил он Марион.

      – Разумеется, – ответила она; вид у нее был несчастный.

      Внизу на площадке она открыла дверцу шкафа и отошла в сторону. Роберт тоже отступил, чтобы не мешать. Случайно взглянув на девочку, увидел, что лицо ее осветилось торжеством, совершенно изменившим это спокойное полудетское личико. Роберт был буквально потрясен. В этом ликовании было нечто дикарское, жестокое и так удивительно не вязавшееся со всем обликом скромной школьницы – гордости своих опекунов и наставников.

      На полках шкафа лежали стопки постельного белья, а внизу – четыре чемодана. Два больших, фибровых, а два других – точно такие, как описала девочка: один кожаный, другой матерчатый.

      – Эти чемоданы? – спросил Грант.

      – Да, – ответила девочка, – эти два.

      – Я не собираюсь снова беспокоить мою мать, – заявила Марион с внезапным раздражением. – Да-да, сундук в ее комнате, большой и с плоской крышкой. Он стоит в ее спальне последние три года.

      – Хорошо, мисс Шарп. А теперь, с вашего позволения, мы пойдем в гараж.

      Позади дома, в бывшей конюшне, превращенной ныне в гараж, маленькая группа принялась разглядывать старый, видавший виды автомобиль. Грант вслух прочитал описание, сделанное девочкой. Оно вполне подходило к этому автомобилю. «Впрочем, подошло бы оно и к тысячам других автомобилей, бороздящих дороги Англии», – подумал про себя Блэр. Но Грант читал дальше. «Одно колесо окрашено серым, но другого оттенка, чем остальные колеса, и кажется, будто оно от другой машины. Это переднее колесо, и его-то я и увидела, когда стояла на перекрестке», – закончил Грант.

      В наступившем молчании четверо людей вглядывались в переднее колесо, отличавшееся от других более темной окраской. Добавить тут, казалось, нечего.

      – Благодарю вас, мисс Шарп, – произнес наконец Грант, пряча свой блокнот. – Вы были очень любезны и помогали нам, и я весьма признателен. Скажите, я могу связаться с вами по телефону в ближайшие дни, если понадобится еще раз вас побеспокоить?

      – Да, конечно, инспектор. Мы не собираемся никуда уезжать.

      Грант поручил девочку служащей полиции, и обе она ушли не оглянувшись. Затем удалился Грант вместе с Хэлламом. У Хэллама по-прежнему был такой вид, словно он извинялся за непрошеное