Сансара 1.01. Евгений Кострица

ернул тишину. Жаль, пауза будет недолгой. Еще минимум пятнадцать минут. – Аккуратно там всё разложила. Самому недосуг же убрать!

      – Ну ма-ам! Всё тут нормуль, зачем было лезть?

      Ответ заглушил вой пылесоса. Моня бросился к дивану, надеясь, что журнал под обивкой остался не тронут. Эти картинки могли шокировать мать. Она до сих пор видит в нем только ребенка. Считает, сынку еще расти и расти.

      К счастью, журнал был ровно там, где его положили. В отличие от закладки, сменившей страницу. Вместо знойной красотки – реклама гондонов. Выходит, спалила. Это намек.

      Моня тяжело вздохнул и покачал головой. Вышло неловко, но рано или поздно так бы случилось. С другой стороны, это признание. Он уже взрослый, а комнату не разрешают закрывать на замок! Его сняли, когда, психанув, порезал себя после школы. Санитары, больница, врачи – то неспокойное время прошло.

      Возможно, кому-то могло показаться, что в комнате хаос. Но всё организовано так, чтобы нужное находилось на ощупь. Сейчас же его уютный мирок по-варварски упорядочен вторжением хозяйственно-маминых сил. После уборки гармония и теплая ламповая атмосфера бесследно исчезла, с ней наверняка контакт в кабелях. Датчики VR-шлема очень капризны, а настройка отнимет несколько минут от игры.

      Теперь разоренная комната сияла бездушной стерильностью. Столбики тетрадок и учебников выровнены по нитке и отсортированы по цвету. Коврик для мыши постиран, а кактус безжалостно и обильно залит. Экран потерял девственный слой пыли, и картинка обрела неестественную для нее глубину.

      Впрочем, с VR-гарнитурой монитор уже не так важен. Важно другое. Моня суеверно полагал, что чистота на столе обратно пропорциональна удаче. Злопамятные боги игры теперь будут мстить.

      Исправить положение могла только жертва, и Моня скосил глаза на окно, куда монотонно долбилась парочка мух. Их бы скормить стеснительному паучку под гардиной. Но сейчас Коленьки нет. Тот ненавидел уборку и после нее всегда прятался в щель. Без паутины паук будто голый, и Моня прекрасно его понимал. Примерно так же он чувствовал себя вне компьютерных игр.

      Воистину, бытие мучительно, а мир до краев наполнен страданием. Неудивительно, что люди из него бегут кто куда. Кто-то в фантазии, кто-то в наркотический трип, алкоголь, монастырь – каждый прячется в собственном царстве. Игра далеко не худший из них.

      Сердцем Мониного королевства стал шлем виртуальной реальности – «Haron VR-1300», подаренный на совершеннолетие. Папаша им откупился, когда ушел из семьи. Достать такой было непросто. Первая партия, почти прототип.

      Моня с нежностью посмотрел на сокровище. Настоящий «Харон»! Всем, у кого такой есть, прислали приглашение на бета-тест, который разработчики не считали игрой. «Дверь в другой мир» – так рекламировали этот проект.

      А ведь всего месяц назад о «Сансаре» мало кто знал. Анонс прогремел, точно гром среди ясного неба. Впервые на квантовых технологиях! Кубиты, суперпозиция, запутанность, квантово-механические эффекты – черт голову сломит. И к такой зубодробительной физике прикрутили сверхграфику, сверхразум, сверхкруть. Дать это всё мог только «Харон».

      Гаджет походил на ультрамодный шлем байкера. Дорогой пластик и благородная сталь. Затемненное стекло мерцало синими искорками, приглашая нырнуть в манящую там глубину. Боевая машина, портал в приключение, в гораздо лучшую жизнь.

      В ней Моня чувствовал себя настоящим, а в этой существовал и будто дремал в полусне. Подобно вампирам, оживал вечерами, чтобы попить у врагов крови в игре. Их было немного, но зато они с ним каждый день. Утром уходил в школу, точно спускался в ад по вязким ступенькам. На его дне обитала страшная долговязая тварь.

      Рафик, как звали эту здоровенную дылду, видимо, только притворялся подростком. Это был уже закаленный и полностью сформировавшийся в прошлых жизнях ублюдок с обязательными атрибутами для его амплуа: жуткой рожей, гнилыми зубами и скверным запашком изо рта.

      Последнее, как известно, присуще лишь настоящим злодеям, поэтому одни избегали его, а другие, как мухи, вились вокруг. В учительской стеснительно называли их «трудными», имея в виду возрастные аномалии в психике. Моня считал, что они перманентны и в агрессивной школьной среде растут как грибы.

      Процесс естественный, но неприятный. Особенно доставал ежедневный ритуал сбора дани. Этот унизительно однообразное действие оставляло без карманных денег и переживалось болезненно. За утреннее унижение мстил только вечером. Охота за персонажами Рафика занимала всё время. «Янь», как Моня себя называл в компьютерных играх, воплощал мечты о возмездии. Жаль, что вершилось оно только в них.

      Моня выслеживал, бил в спину, агрил и приводил к врагу мобов. Коварства и терпения было в избытке и потому гадил как мог. Неугомонный мститель бесил Рафа изрядно. Он понимал, что охота на него была чем-то личным, но не смог найти причинную связь.

      Нельзя сказать, что вендетта делала Моню абсолютно счастливым. После очередной подлой победы удовлетворение выглядело слишком коротким. Но суть ведь не в нем. Страдание оппонента всегда было главным. Страшен не столько удар, сколько его ожидание.