Мачеха для Золушки. Нина Васина

подумала, что та хочет предложить ей нечто совершенно экстравагантное. Например, пройтись голой в ожерелье и диадеме. Нет, не может быть. Медея – «рост 187, брюнетка, бюст – 92, талия – 63, размер ноги…» и так далее – не работает обнаженной. Сразу же после этих мыслей Медея вдруг представила себя частично обнаженной, а именно… без волос!

      – Я хочу вам предложить кое-что изменить в своем образе. Например, для этого показа обрить голову.

      От неожиданности Медея слишком резко опустила ноги со стола.

      – За хорошую плату, – добавила Карина.

      Пока Медея надевала туфли, «хорошая плата» увеличилась вдвое.

      – Под ноль? – решила все же уточнить она.

      Плата поднялась еще на двадцать процентов.

      – Я видела фотографии гарнитура, но как-то не представляю это… на лысой голове, – созналась Медея.

      – На бритой, – уточнила Карина, подложив ей лист бумаги.

      Договор.

      – Это подписывает мой агент, – покачала головой Медея.

      В два голоса ей объяснили, что в Англии на предмет подобной наработки образа существуют свои законы, по которым обритая наголо модель может запросто подать после показа в суд как пострадавшая, если, конечно, предусмотрительно не заручиться ее письменным согласием. За время весьма эмоционального описания скандального поведения некоторых меркантильных моделей Карина успела подписать чек и положить его поверх бумаги.

      – Покажите на болванке, – не прикоснувшись к ручке, попросила Медея.

      Для подготовки болванки пришлось идти в хранилище. Карина несла муляж головы и по ходу объясняла что-то о полировке черепа, подрисовке скул и линзах. Оказывается, глаза под такой гарнитур должны быть «с зеленцой».

      Так и сказала – «с зеленцой».

      Когда в хранилище достали диадему, Медея не сразу отреагировала – была занята. Обдумывала особенности цвета с зеленцой. Но когда украшение надели на болванку, она застыла, ошарашенная, а потом внимательно всмотрелась в Карину.

      Коренастая. Слишком большой зад для такой спины. Шея длинная. Руки замученные – сама что-то мастерит?

      Тактично переждав осмотр, Карина открыто взглянула в глаза модели. Медея улыбнулась – слегка, не улыбка даже, намек. Улыбка-поклон за отличное чутье: диадема – золото, мелкие бриллианты и крупные зеленые изумруды – на голой болванке цвета слоновой кости смотрелась потрясающе. Карина улыбнулась в ответ – левым уголком рта: а ты как думала?..

      Но когда дело дошло до бритья, и на пол в гримерной упала первая прядь, и еще этот звук – скрежет ножниц, с трудом справляющихся с густыми волосами…

      – Не стесняйтесь, – подмигнула Медея растерянному стилисту. – Давно не видела свой череп.

      Под скрежет ножниц, пробуксовывающих на слишком толстых прядях, к Медее пришел страх. Сначала – подкрался беспокойством, как будто с волосами она теряла силу. Потом вдруг стала думать, что диадему на гладком черепе трудно закрепить, потом – что охранники на этом показе будут охранять изумруды, а не следить за порядком в подсобках, как обычно.