Ядерные ангелы. Александр Шакилов

Гордей посмотрел на Заура, а потом, выразительно покрутив пальцем у виска, на меня.

      – Да. Завтра. Я что, невнятно говорю?! – Палач трижды провел ладошкой по лысине. Уж очень его разозлил Рыбачка.

      С воем на территорию больницы ворвался микроавтобус, размалеванный красными крестами.

      – Так ты, дружище, не помнишь ничего? Ну, из вчерашнего?

      – А что я должен помнить?!

      К тачке Заура направился усатый мужчина в кепке – сторож, черт бы его побрал – и, не доходя десятка метров, крикнул, что даже палачам тут парковаться нельзя, здесь же «скорые» ездят, и вообще – не положено!.. Челюсть даю, он боялся нашего безобидного очкарика, как бумага – огня.

      – Дружище, езжай потихоньку. Не надо тут светиться, ни к чему это.

      Над машиной пролетела большая птица, но не сова. А ночью вроде только совы… Привиделось?

      В зеркало заднего вида я увидел, как карета «скорой помощи», отчаянно воя, вскарабкалась на асфальтовый пригорок и притормозила у приемного покоя.

      – Таким закоренелым грешникам, как вы, следовало держаться подальше от лучшего палача Киева. Так далеко, чтобы я забыл о вашем существовании. Какого дьявола вы приперлись сюда?! Что за шутки с заточкой?! Вам вообще не надо было вылезать из самой зловонной клоаки на свете!

      – Откуда это? – не понял Рыбачка.

      – Из Вавилона!

      Тачка-пенсионерка сдвинулась-таки с места, хотя я очень сомневался, что эта консервная банка с моторчиком годится для перевозок пассажиров.

      А Заур все никак не мог заткнуться. Он рассказал нам о том, что терпеть не может, когда ему угрожают оружием, пусть даже таким несерьезным, как отвертка. Если бы он не был знаком с двумя парнями нетрадиционной ориентации (вот тут он высказался чуточку иначе, покороче), посмевшими сесть к нему в машину без приглашения, то эти двое уже отправилась бы кормить собой червей – согласно духу и букве Закона. Так что нам, нетрадиционным, очень даже повезло, что он, прекрасный человек, д’Артаньян почти, предпочел не заметить угрозы для своей жизни. И грехи наши тяжкие он, так уж и быть, отпустит в другой раз, если мы немедля уберемся куда подальше.

      – Дружище, ты ведь был там.

      – Вон из моей машины.

      Дырявый таз с трансмиссией выбрался на проспект, рискуя испустить компрессию в любой момент.

      – Вчера я и Рыбачка совершили покушение на Президента.

      Палач фыркнул:

      – А я был в гостях у Господа Бога, мы пили чай с молоком и закусывали баранками. А потом апостол Петр рассказал анекдот про раввина и сплясал под балалайку. Край, ты в своем уме? Ты хоть слышишь себя? Понимаешь, какую чушь несешь?

      Я глубоко вдохнул, задержал провонявший духами воздух в легких и лишь затем продолжил:

      – Заур, послушай меня. И не перебивай! Ты там был, Заур, на пресс-конференции, и видел, в кого превратился наш Президент, когда я всадил в него пару-тройку очередей.

      – Тебе бы, Край, в писатели податься. В фантасты. Отличные истории сочиняешь.