Северный человек. Юрий Николаевич Бойчук

ный экзамен -сочинение. Она была очень привлекательная, с шикарным бюстом с которого я не сводил глаз. Ей это очень нравилось- я видел её улыбку в отражении окна, куда она демонстративно отвернулась от меня. Одна из трёх тем для сочинения была «Мёртвые души», которые я прочитал в восьмом классе с огромным удовольствием, поэтому без раздумий выбрал ее и принялся описывать «образы помещиков в поэме Гоголя».

      Написать сочинение было проще простого, а не допустить кучу ошибок и не получить двойку по орфографии было сложнее, поэтому писал я по особой методике, которую придумал перед экзаменом- предложения должны быть простые, минимум запятых и деепричастных оборотов. Перед экзаменом строгий очкастый профессор предупредил нас, что за нами зорко наблюдают его аспиранты, которые как охранники на вышках ходили по периметру, вдоль рядов и следили, чтобы никто не списывал и не переговаривался. Их образу не хватало длинных винтовок и овчарок, лающих на нас при каждом шорохе, но они компенсировали это отсутствие, надменными взглядами, в которых читалось, что мы плебеи. У меня всё получалось, я заканчивал описывать Манилова, как за спиной услышал «пс-пс», но я не обратил внимания. Через минуту моё ухо коснулся брошенный кусочек бумажки, скатанный в шарик. Я дождался пока цербер в теле аспиранта пройдет мимо и осторожно повернул голову. На меня с мольбой в глазах смотрела прекрасная незнакомка. «Ты какую тему пишешь?»– прошептала она. Я показал ей два пальца, и надеялся она поймет, что вторую. «А Чичиков – он кто? Помещик?» – этот вопрос меня поставил в ступор. Я еле заметно покачал отрицательно головой и тут же уткнулся в свой стол- караульный, несущий дозор в соседнем ряду, нахмурив брови посмотрел в мою сторону. Вновь послышалось «пс-пс». «А кто такой Обломов? Он тоже помещик?» Я посмотрел на доску, где были записаны три темы сочинения- Гончарова там не было. Причём тут Обломов? И тут же понял, что красивое звено оказалось очень тупым. Обломова она сложила в кучу со всеми персонажами русской литературы, вспоминая фамилии помещиков. Я вновь отрицательно покачал головой и в это время прозвучала фраза, от которой у меня пробежал по спине холодок: «Молодой человек в синей рубашке! Вам первое и последнее предупреждение! Ещё раз нарушите правила экзаменов, покинете аудиторию». Прошло пять минут, я уже описал Коробочку, Ноздрёва и приступил к Плюшкину, как вновь услышал тихий шепот: «Соня Мармеладова она кто?» Ужас! Прошло уже двадцать минут, а она до сих пор не определилась какую тему сочинения писать! Как она вообще дошла до третьего экзамена? Я огляделся – гвардейцы очкастого кардинала о чём-то переговаривались в конце соседнего ряда.

      –Проститутка! – прошептал я, не поворачивая головы.

      – Что? Что? – услышал я благодарный шёпот.

      – Пррроститутка, – вновь прошептал я, делая акцент на букве «р», чтобы это, к тому еще и глухое звено, услышала слово наверняка. С помощью тройного «р» «проститутка» прозвучала, так забавно, что где-то рядом хихикнули.

      – Молодой человек покиньте аудиторию! – прозвучала за спиной злорадный голос вертухая, которого я не заметил. – Да-да! Это я к вам обращаюсь! – повторил он вновь, подойдя ко мне. Я сидел окаменевший и не мог найти слов для оправданий.

      – Второе нарушение и вы покидаете аудиторию!

      Я молча встал и посмотрел на нее. Мой первый опыт репетиторства потерпел фиаско, ученица сидела, опустив в голову и не смотрела на меня, то ли ей было стыдно, то ли боялась быть изгнанной за компанию. В приёмной комиссии мне сказали, что у меня больше нет возможности написать сочинение. «Приходите на следующий год? Ага! –мне хотелось плакать от досады, – на следующий год мне будет восемнадцать, и я буду в другой приёмной комиссии, где распределяют не по факультетам, а по родам войск». Все мои планы и мечты были разрушены. Я грустно смотрел в окно, девчонки и мальчишки подбегали к стенду, нервно водили пальцами по длинным спискам и найдя свою фамилию радостно подпрыгивали от счастья. Я очнулся от забытья, когда чья-то рука тронула меня за плечо. Я повернулся, передо мной стояла она, красивая и глубоко ненавистная.

      –Извини! Я не думала, что так получится! Спасибо тебе большое, мне хоть что-то нужно было написать, а там на факультете мне четверку натянут.

      Я ничего не ответил и молчал.

      – Слушай, как будет время позвони, встретимся, сходим куда-нибудь- мне ведь нужно тебя как-то отблагодарить, – Она взяла мою вялую, безжизненную руку, подняла рукав рубашки до локтя и вытащив из сумки помаду, написала на моей руке свой номер телефона.

      – Меня Алина зовут, а тебя как?

      – Родион, – соврал я и она провалила мой последний литературный тест на догадливость.

      – Ух ты! Какое необычное имя! – она совсем не поняла моего намека, – Звони Родион, я буду очень рада встретиться!

      «Посмотрим, как обрадуешься, – подумал я, -Приду с топором и зарублю тебя как Раскольников бабушку». Полдня я бродил по городу сочиняя стройную, аргументированную речь для родителей, но в конце концов плюнул и решил сегодня не звонить. Было так грустно, хотелось кому-то выплакаться, и я позвонил брату. Хозяйка, у которой я снимал комнату на время сдачи экзаменов, увидев моё лицо всплеснула руками и все поняла