Восстание наследницы. Хлоя Пеньяранда

это или планировали визит сюда.

      Заметив их у крыльца, человек в мастерской прекратил стучать молотком и отложил инструменты в сторону. На нем были длинный фартук и сварочная маска.

      Джейкон вошел в большое помещение, и кузнец вытер руки о фартук, прежде чем снять маску. Фейт была потрясена, увидев молодую женщину, а не мужчину, как ожидала. Светловолосая девушка приятно удивила своей красотой, когда поздоровалась с ними, и Фейт уставилась на нее, подняв брови. Волосы девушки были заплетены в неряшливую косу, а на щеках и лбу виднелись пятна сажи, но Фейт с восхищением смотрела на кристально голубые глаза и женственное лицо с мягкими чертами.

      – Это моя лучшая работа, – сказала девушка, широко улыбаясь Джейкону.

      Фейт охватило странное чувство, и она в замешательстве отпрянула, когда сердце слегка затрепетало. Прежде она никогда не испытывала подобных чувств к женщине. Они смешивались с головокружительным возбуждением, и Фейт не понимала саму себя, все еще не в состоянии отвести взгляд от незнакомки. Джейкон улыбнулся девушке, и та отступила дальше в мастерскую, за занавеску, вернувшись с предметом, завернутым в черную ткань.

      – Камень был просто идеальной формы и хорошо подошел, – добавила она, откинув ткань и обнажая великолепный меч. Ее меч, Лумариес.

      Рука Фейт метнулась к бедру, которое оказалось обнаженным. Тогда она посмотрела вниз, увидела свою одежду и…

      Ужас, шок и осознание происходящего обрушались на нее одновременно, парализуя. Ключ в твоей собственной осознанности. Она здесь не с Джейконом – не в реальности. Она в его голове, в воспоминании. Ей стало трудно дышать. Ему известно, что она здесь? Не похоже. Но Фейт побледнела при мысли о том, что он узнает, когда проснется. Она не имела права находиться здесь.

      Джейкон с благоговением осмотрел меч.

      – Он идеален, – выдохнул он. – Даже лучше. Ты действительно превзошла себя, Марлоу.

      Щеки девушки порозовели, когда он принял клинок из ее рук.

      Фейт охватила тошнота. Она хотела извиниться и объяснить, что не собиралась проникать сюда, и молить друга о прощении. Те чувства принадлежали не ей, а Джейкону. Их эмоции перемешались, и она не могла отделить свои. И теперь, осознав, что странствует во сне, Фейт даже могла слышать его мысли. Каждую мысль.

      У нее закружилась голова при мысли обо всем, что можно узнать о друге, находясь здесь. Каждый личный секрет и чувство, все, что формировало его личность, лежало прямо перед ней. А он никогда этого не узнает.

      – Она счастливица, – улыбнулась Марлоу.

      При взгляде, который девушка бросила на Джейкона, Фейт захотелось запротестовать, что между ними все по-другому. Но она не могла. Ее никогда там не было. Она никогда прежде даже не бывала в кузнице.

      Фейт сильно зажмурилась и зажала уши, стараясь отгородиться от мыслей, переплетающихся с ее собственными, отчего начинала раскалываться голова. Она сосредоточилась на своей комнате, на кровати, как делала прежде, когда пыталась выйти из головы Ника. И нащупав ниточку, потянула изо всех