Завещание красного Сен-Жермена. Екатерина Барсова

на нее большими непонимающими глазами и ждет объяснений, подсказок. А она сама ждет их… или того, кто объяснил бы ей, что все-таки случилось. Что делать? И кто виноват? Извечные вопросы русской классики.

      – Остались ли от дедушки какие-либо бумаги?

      – Не знаю. Если только на квартире.

      – Где ваш отец?

      – В командировке. В Тюмени. Он взял билет в Москву. Но прихватило сердце, вызвал «Скорую». Сделали укол. Отлежится немного – и приедет.

      – Он работает на закрытом предприятии «Антей-5»?

      – Да. – На лице Русланы мелькнула слабая улыбка. – Вы и это успели узнать? Зачем?

      – Я же говорю: хочу выяснить правду.

      – И все-таки я вас не понимаю…

      – Не будем об этом… Я еще раз вас спрашиваю: есть ли у вас какие-нибудь бумаги, фотографии? – Кира помахала пистолетом. «Господи, прости меня, – прошептала она про себя, – но у меня нет другого выхода. Мне нужно узнать правду и покарать убийц».

      – Есть альбом со снимками. Он хранится у нас давно. Семейный, – после недолгого раздумья сказала Руслана. – Он в большой комнате.

      Они пошли в гостиную.

      – Вот книжный шкаф. Во втором ряду альбом.

      Взяв альбом с полки, Руслана опустилась на кресло. Кира придвинула стул и села рядом.

      Пожелтевшие фотографии. Незнакомые люди.

      – Вот дедушка молодой.

      Мужчины улыбаются. Смотрят в объектив. Кто-то напротив – слишком серьезен.

      – Я сфотографирую. – Кира достала мобильный и щелкнула фотографии.

      Одна фотография вылетела из альбома и упала у ножки кресла. Руслана не заметила этого. Кира незаметно запихнула ногой фотографию подальше. Когда Руслана относила альбом обратно, Кира нагнулась за снимком, который лежал под креслом, и спрятала его в карман. Рассмотрит потом.

      Вскоре она ушла. Взяла у Русланы номер телефона. Та смотрела так, словно хотела еще о чем-то спросить, но не решалась.

      Дома Кира достала снимок и внимательно рассмотрела его. Двое мужчин и женщина. Один мужчина – размыт, нечеткое изображение. Второй – видимо, дедушка Русланы. Молодая женщина. Брюнетка. Красавица. Лет тридцать. Может, меньше. Платье в горошек. Ниже колен. На заднем плане какой-то санаторий. Пальмы. Они стоят у подножия белой винтовой лестницы.

      Кира перевернула снимок:

      Пусть это будет на память тебе, Анита, любовь моя. На память о чудесном знакомстве и нашей любви. 1962 год.

      Она подошла к окну. Почему-то погладила кактус.

      Пушистик. «Мы прорвемся, – прошептала она ему, словно тот мог слышать. – Кажется, тебя пора полить…»

* * *

      – Слушай, ты сумасшедшая! – воскликнул ее друг, когда она выросла на пороге его квартиры без предупреждения.

      Сто лет не виделись. Никита Самарский – так он гордо называл себя в пабликах. А попросту – Никита Семенов.

      – Являешься ко мне спустя столько времени и хочешь, чтобы я тебе помог? – В голосе звучала неприкрытая обида. – Почему ты так долго не звонила? И вообще, старуха, ты прекрасно выглядишь. Эта короткая прическа тебе идет.

      – Я знаю.

      – Отлично.