Живописный труп. Мария Санти

на троих. Анна с Жизелью, соединяясь, были продюсером, стилистом, визажистом и половиной оператора. Шла своя волна, возникало свое кино. В длинных струящихся платьях они смотрелись, как чеховские героини. Когда в доме они сняли шляпы и расположились за большим столом на кухне, то стали похожи на сказочных Беляночку и Розочку. Аня была черноволосая с белой кожей, Жизель – загорелая блондинка. Эльвира не могла налюбоваться на своих гостей. Красивые, благополучные, понимающие.

      – Эля, а зачем приходила эта странная женщина?

      – Спрашивала, все ли наследники Абрамова получили свои доли.

      – В смысле? Есть кто-то, кроме Жанны и Аркадича?

      – Понятия не имею.

      – Ну, он в принципе мог?..

      – Раз в полгода. Так. На честном слове.

      – Он, наверное, такой злой был поэтому.

      – Не знаю я, почему он был злой, но другие дети у него вполне могли быть. И если этот ребенок признан, он может претендовать на треть наследства. А если нет, сегодня делают тесты.

      – Да уж. Выбрали мы времечко родиться. Выпало на нашу долю увидеть перемены.

      На кухню спустилась Жанна.

      – Жаник, на тебе лица нет. Как спалось?

      Жанна села за стол, почесала затылок.

      – Хочу еще спать.

      – Опять этот липкий кошмар? Девочки, Жанне снился фиолетовый платок с люрексом.

      – Я же просила не рассказывать!

      – У меня есть сомнолог-гороскопист. Я скину номер. Он это все разложит.

      – Ничего мне раскладывать не надо.

      Жанна достала из кармана пузырек с таблетками, достала одну и сразу проглотила.

      – Жаник, и что, тебя душили этим платком?

      Жанна, слегка наклонив голову, посмотрела на Анну, задавшую этот вопрос. Во-первых, она еще как следует не проснулась. А во-вторых, еще не повзрослела достаточно, чтобы понять, почему взрослые говорят столько белиберды.

      – Нет. Вчера мне снилось, что я встала и его выкинула. Причем очень реалистично. Я даже думала, что не сплю!

      – Такое в детстве бывает, когда кажется, что идешь в туалет. А во взрослом возрасте, если мяса слишком много съешь на ночь, – сказала Жизель, и все сочувственно покачали головами.

      – А сегодня во сне я как будто держала в руках фотографию.

      – А на ней?

      – Не помню. Голова ватная.

      Эльвира

      Когда родилась Жанна, Эльвире показалось, что в мире наконец-то появился человек, которому она нужна. Абрамов считал, что с появлением ребенка в его жизни ничего не должно измениться. Поэтому вскоре Эльвира перевела Жанну в самую дальнюю от него комнату, где он не слышал ее плач. Когда выдавалось свободное время, она ложилась рядом с детской кроваткой и молча лежала. Кто бы мог подумать – у нее есть настоящий ребенок. Больше она не одна.

      Эльвире больно было вспоминать родительскую семью. Если бы она не любила читать, она бы не выжила. Мать искалечила ее психику, восприятие мира и мужчин. Благополучная девочка отшатнулась бы от вечно фиолетового