Цветочное алиби. На шпильках по джунглям. Дарья Калинина

думать забыли. Так что, – вздохнула баба Ганя, – может быть, и он руку приложил.

      – А как его найти?

      – А чего его искать? Как прослышит про то, что Рину убили, так и заявится. Сам или не сам сделал, а заявится обязательно. Такой уж он человек. Даже странно мне, что до сих пор еще не сказался. У нас что ни случись, любая ерунда, он уже тут как тут. А вот Рину убили, такая беда, а его нету. Странно даже.

      И не успела тетка проговорить эти слова, как в коридоре раздались тяжелые шаги и чей-то громкий властный голос осведомился:

      – Эй ты, парень! Как тебя там? Где хозяйка? У себя, что ли?

      – О! – проворчала баба Ганя, снова возвращаясь к своей мойке. – Помяни черта, как он тут как тут!

      – Это и есть Николай?

      – Он! Он! Наш Колька-уголовник. Собственной персоной!

      Мариша осторожно выглянула в коридор. Стоящий там человек совсем не был похож на уголовника. Скорей уж он походил на преуспевающего в делах человека. Ростом невысок, но выглядел внушительно.

      Светлое, совершенно шикарное пальто буквально струилось с его плеч. Тончайшая шерсть самой лучшей выделки. На носу красовались очки, придающие мужчине интеллигентный вид. Что там у него было с обувью, Мариша издалека не разглядела, но надо полагать, что и с ботинками у мужчины был полный порядок. А вот лицо, несмотря на ворчливый тон, излучало доброжелательность. С трудом верилось, чтобы этот упитанный колобок мог устраивать погромы, о которых говорила посудомойка.

      – Хозяйка твоя, говорю, где? – допытывался Николай у замершего, словно в трансе, официанта. – Второй день ей звоню, она трубку не берет. Что это за дела такие? Где она у вас?

      Прижатый к стенке парень только сдавленно мычал в ответ.

      – Где, я тебя спрашиваю! Говори, сукин ты сын! Душу сейчас из тебя вытрясу!

      И мужчина неожиданно схватил официанта за грудки. Тот захрипел и задрыгал ногами. А Мариша поняла, что пришло время вмешаться и спасти беднягу от расправы. Но не успела она выйти из мойки и приблизиться к этой парочке, как на шум из своего кабинета выглянул Геннадий.

      – Николай! – расплылся он в широкой улыбке. – Как хорошо, что вы зашли.

      Однако Николай никакой радости при виде Геннадия не выразил.

      – Снова ты, подлиза! – буркнул он. – Ты мне не нужен. Где твоя сестра?

      – Николай, зайдите ко мне.

      – Зачем это?

      – Нам нужно поговорить.

      – Да что с вами всеми случилось! – окончательно взбесился мужик. – У охранника внизу спрашиваю, на месте ли хозяйка, так его перекосило, словно лимон проглотил. Ни бе ни ме ни кукареку. Удрал от меня, стоило мне за него хорошенько взяться. Парня этого спросил, тот вовсе поднос уронил, тоже мычит, но не телится. А теперь еще и ты вздумал мне голову морочить!

      – Николай, уверяю вас… Я бы никогда в жизни не посмел… – забормотал Геннадий. – Только в связи с чрезвычайными обстоятельствами…

      – Да что за обстоятельства такие возникли? Ринка где, я тебя спрашиваю?

      – Ее нету. Она… она умерла.

      Эти два слова произвели