Третья степень близости. Миланский тур на двоих. Дарья Калинина

Вернее, в данном случае – сторож.

      – А почему они решили, что в пожаре виноват сторож?

      – А кто же еще? Он один в магазине ночью оставался. Значит, с него и спрос.

      – Пожар мог и от неисправной проводки вспыхнуть.

      – Не было у Сергея ничего неисправного, – рассердилась Викуля. – Он свой магазин в большом порядке содержал! И пожарные говорили, что загорелось сразу с четырех сторон. А разве такое могло произойти, если бы проводка неисправна была?

      – Изнутри вспыхнуло?

      – Да. Поэтому дамочки на сторожа и подумали. Он один внутри, в магазине, был. Ну, если не считать трупа этого Всеволода.

      – А труп они тоже хотят на сторожа повесить?

      – Так, кроме него, в магазине ночью никого не было!

      – Это он сам сказал?

      – Да что там говорить, если ясно, что он там один торчал!

      – А мотив?

      – Мотив?

      – Для того чтобы совершить убийство и поджог, нужно иметь мотив, и очень весомый!

      Но, казалось, Викуля так вовсе не считала.

      – Мотив найдется, – отмахнулась она. – Главное, чтобы преступник больше никого не убил. Я считаю: правильно, что его задержали. По крайней мере, вреда от него уже не будет.

      Конечно, со своей колокольни Викуля рассуждала здраво. Лучше перестраховаться и задержать невиновного, чем потом кусать локти, когда преступник совершит еще одно – или даже не одно – злодеяние. Но подруги думали о том, каково сейчас приходится бедняге сторожу. А вдруг он ни в чем не виноват?

      – Не виноват – отпустят! – отмахнулась Викуля.

      Она откровенно радовалась, что жребий пал не на нее и не на ее драгоценного Лешку. А сторож… Ну, что же, может быть, он все это сделал, а может быть, и не он. Какая разница, лишь бы ее саму и ее жениха не трогали. И от осознания того, что Викуля думает точно так же, как подумали бы на ее месте девяносто процентов человек, подругам стало очень грустно.

      – А я не верю! – вскочила на ноги Леся. – Не верю, что этот человек мог убить!

      – Раз его задержали, значит, подозрения есть.

      – Да какие там подозрения! Ты же сама была в отделении! Этот участковый – просто болван!

      – Но нас с Лешкой он не арестовал. Значит, не такой уж он и болван!

      Логика Викули была непробиваема. Раз он хорошо к ним обоим отнесся, значит, и вообще он человек хороший.

      – Не мог сторож никого убить. Ты вспомни, в каком он был состоянии, когда мы все ехали в отделение!

      – Пьян он был! – брезгливо поморщилась Викуля. – Небось спьяну и убил. Спьяну чего только не сделаешь. Вот у меня папа был – тишайший человек, интеллигент, умница. Но как выпьет – такая дрянь из него лезла! Нас с мамой до слез доводил. Придерется к чему-нибудь и зудит, и зудит. И то мы плохо делаем, и это плохо, и тут мы плохие, и там дурные. Вот что водка с интеллигентным человеком делает! А уж с таким, как этот деревенский сторож…

      И Вика презрительно махнула рукой: мол, даже и обсуждать это не стоит.

      – Сторож очень хорошо относится к своему