Теща-привидение. Киллер на диете. Дарья Калинина

словом, несчастную Горышкину ждала незавидная участь. Отец никогда не дал бы ей добро на эту свадьбу. Но тут грянула революция, и все встало с ног на голову. Теперь оба влюбленных словно поменялись местами. Горышкиной следовало прятаться и скрываться, а ее возлюбленный, напротив, глотнув свободы, вступил в комсомол, занялся политикой. И вскоре успешно зашагал к самым вершинам партийной власти.

      Впрочем, до самого верха ему добраться не удалось. Помешали репрессии тридцать девятого года. Молодой человек, ставший к тому времени мужем Горышкиной, уехал на лесоповал, с которого ему уже не суждено было вернуться. А Евдокия Горышкина продолжала тихо жить под фамилией мужа, искренне уповая на то, что никто не прознает о ее дворянском происхождении и о родном папаше, тихо доживающем свои дни в Париже.

      От всего ее дворянского наследия сохранилась лишь шкатулка с драгоценностями. Евдокия Горышкина прятала ее от всего мира, никому не показывала, исключение сделав лишь для своей единственной и любимой дочери – бабушки Тамары Никитичны.

      – Смотри, доченька, – говорила ей Евдокия Горышкина. – Смотри и запоминай. Все можешь продать, если понадобится. А вот этот медальон и вот эту печатку с нашим родовым гербом береги пуще глаз своих. Времена когда-нибудь изменятся. Власть этих ужасных смердов уйдет в прошлое. И приличным людям вернут и земли, и дома. А доказательством твоего происхождения и послужат эти две вещи.

      – Но как же, маменька? – удивлялась девочка. – На них же ничего не написано.

      – Дурочка ты еще маленькая! Слушай мать и ничего не спрашивай! Все, что тебе нужно, на них написано!

      Так шло время. Но оказалось, что худшее еще впереди. Началась Великая Отечественная война, уравнявшая одним махом все сословия. Фашистские войска надвинулись на СССР. И Горышкины оказались в самом ее сердце – в осажденном вражескими солдатами городе на Неве. Блокада вычистила из шкатулки мамы почти все ценные вещи. Но зато и мать, и дочь благополучно пережили голодную зиму. И похоронив многих своих соседей, умерших от голода и болезней, сами все же остались живы.

      Еды у них было мало, но она имелась постоянно. И когда дочь заболела и ей понадобились антибиотики, мать, не раздумывая, отдала за них брильянтовое колье, которое в другое бы время одно стоило целой яхты или загородного дома.

      – Темные дела нынче творятся, доченька, – вздыхала Евдокия Горышкина. – Война из людей и самое лучшее, и самое худшее одновременно вытащила. Кто-то из последних сил у станка стоит или раненых лечит, а другие медикаментами и хлебом из-под полы спекулируют. На горе человеческом наживаются. Ох, не видать таким людям счастья. Накажет их Господь за жадность и подлость, обязательно накажет.

      Сама Евдокия Горышкина пошла работать в госпиталь. В свое время, еще в царской России, она закончила курсы медсестер. Во время войны никто не спросил у нее диплома, и женщина получила возможность приносить пользу людям.

      Пережив блокаду, мать и дочь надеялись, что мирное время принесет