Сердце красавицы склонно к измене. Любовь до хрустального гроба. Дарья Калинина

доложили об этом, твердо заявил:

      – Вы все должны получить деньги сегодня.

      Девушки разошлись вновь.

      – И какая муха его укусила? – недоумевали они.

      Впрочем, Скунс был изрядно пьян, и это могло быть прихотью пьяного человека, нашедшего возможность поиздеваться над теми, кто от него зависел. Хотя Анжелике на мгновение показалось, что Скунс не просто выкаблучивается, ему зачем-то надо увидеть Рани именно сегодня.

      – Как думаешь, куда она могла направиться? – спросила Анжелика у Насти.

      – Может быть, на пляж?

      – На пляж?

      – У Рани там есть одно местечко, где она любит сидеть в одиночестве.

      – Так пойдем туда!

      – Ночью? На пляж? Не знаю, как ты, а я не такая отчаянная!

      – Скажи, а Рани бы пошла одна ночью на пляж?

      – Да, она бы пошла, – тихо произнесла Настя. – Она могла.

      Анжелика пожала плечами. Ей казалось, что ответ тут очевиден. Если Рани нету нигде в клубе, значит, она может быть на пляже. И Настя смирилась. Девушки прихватили с собой охранника из клуба, а заодно и фонарь, чтобы не было страшно, и отправились на поиски. Они шли, увязая в мягком сыпучем песке, так и не остывшем до конца за ночь.

      – Вон ее любимое место, – указала Настя на склонившуюся к самой воде пальму. – Там на стволе она обычно и сидит.

      Анжелика с охранником сделали несколько шагов. На пальме никого не было. Но зато под пальмой… Под пальмой что-то темнело. Собака? Нет, темная масса была слишком велика для собаки. Очередная священная корова, вздумавшая вздремнуть под шум прибоя? Но какое-то неприятное холодное чувство, поселившееся в груди у Анжелики, подсказывало ей, что под пальмой отнюдь не корова.

      Она сделала несколько шагов и услышала, как Настя радостно взвизгнула:

      – Рани! А мы тебя обыскались!

      Рани лежала на песке в своем сценическом костюме, красиво расшитом золотом сари, с бубенчиками на ногах и звенящими браслетами на руках. Ветер осторожно шевелил их, отчего над побережьем разливался тихий мелодичный звон. Лицо девушки было безмятежно и спокойно. От этой трогательной картины у Анжелики на глаза навернулись слезы.

      И тут же она услышала голос Насти.

      – Рани, почему ты молчишь? Ты спишь? Хватит, Рани, не шути так!

      Настя говорила громко, но Рани не шевелилась. Настя без толку допытывалась у своей подруги ответа. Рани упорно молчала. Ее красивые полные губы были сомкнуты, словно девушка поклялась никогда больше не размыкать их, и слово свое держала. Анжелика насторожилась еще больше, а Настя затормошила Рани еще сильней, но внезапно отпрянула.

      – Она совсем холодная! Рани! Ты… ты чего это?

      Анжелика подскочила ближе.

      – Господи! – ахнула она. – Кровь! Посмотри, у нее кровь и на теле, и на волосах!

      Но охранник уже оттолкнул обеих девушек. Он сам наклонился над лежащей танцовщицей, а когда поднялся, то лицо его было мрачно.

      – Нужна полиция, – произнес он. – Рана на голове, рана на груди.

      – Но