Цепная реакция. Андрей Кивинов

Нет, пока обойдемся. А остальные проблемы будем решать по мере поступления… Все, дерзай!

* * *

      Выслушав младшую сестру, Рита затушила сигарету в стоявшей на подоконнике консервной банке.

      – Да, дела… Зачем ты вообще его впустила?

      – Это, между прочим, твой кадр, а не мой, – повела плечами Вика. – Что ж его, на пороге держать? Откуда я знала, когда ты вернешься?.. А он бутылку принес, сигареты… Посидели немного. Сначала все, вроде, нормально было, а потом ему сперма в голову ударила. В койку потащил, козлина. Вон, синяк на руке… Н у, я схватила пепельницу – и по роже…

      – Пепельницу бы пожалела… Смотри, сестренка! У Витьки с головой беда полная. Не приведи бог, подкараулит в укромном месте.

      – Да пошел он… И что за мужики нынче стали? Суслики какие-то озабоченные.

      – Ну да! А ты хочешь, чтоб сразу и богатый, и умный, и добрый, и чтобы салюты в твою честь запускал… Такое только вон, – Рита указала рекламный плакат к фильму «Красотка», висевший на стене комнаты, – в Голливуде бывает.

      – Я нормального хочу, – поморщилась сестра.

      – Нормальные перевелись. Всем непременно что-то надо.

      Рита печально посмотрела в окно – все та же переполненная помойка. Ничего принципиально нового, если не считать чей-то рваный носок, одиноко повисший на ветке тополя. Все-таки именно бытие определяет сознание, а не наоборот. Вот жили бы они на Рублевке – и никаких тебе Витьков и Стасов. Другие мужики – другая жизнь. А здесь… Как не корячься, а все равно выше швабры не прыгнешь.

      – У меня тоже проблемы, – вздохнула она после недолгого молчания. – Стас неделю дал. Деньги или новая тема… А где я ему новую тему найду? Это ж еще куда-то устраиваться надо. А если прямо сейчас уволиться, в конторе сразу поймут, кто на них навел… Чего делать-то, а?

      – Пошли его подальше.

      – Ага, пошлешь его, как же… Это тебе не Зуев, он по роже бить не станет. Уже намекнул, что будет… Господи, как же надоело все!

* * *

      Быков, развалившись на диване, изучал сделанные Репиным распечатки.

      – Ван Дейк, Антонис, отчества не имеется, родился в 1599 году в Антверпене, – бормотал он себе под нос, стараясь одновременно запомнить прочитанное. – Один из лучших портретистов в истории мировой живописи. Обучался и некоторое время работал в мастерской Рубенса… Принят в гильдию живописцев имени Святого Луки… Чего-то я про этого Святого Луку слышал! Кино такое было, вроде… Так… Ага! В 1632 году уезжает в Лондон… Н у, разумеется! Куда же еще… Наиболее известные работы: «Портрет детей Карла Первого», «Портрет братьев Стюарт», «Портрет лорда Уортона»… Нет, это же хрен запомнишь! Лорд… как его там?.. У-ор-тон… Дал же бог фамилию… И почему не Швайнштайгер? Так, дальше… Скончался в 1642 году, похоронен в Соборе святого Павла… За свою недолгую жизнь создал более девятисот полотен… Ого! В декабре 2009 года последний автопортрет художника, написанный им в 1640 году незадолго до смерти, был продан на аукционе «Сотбис» в Лондоне почти за двадцать пять миллионов долларов… Не кисло, однако!