Девять граммов на удачу. Вадим Филоненко

превращалась в тяжелое и опасное дело.

      К счастью, вода выше пояса так и не поднялась, а течение оказалось более-менее спокойным. И все же идти было трудно. Ноги разъезжались на каменистом склизком дне, беглецы спотыкались, падали, то и дело погружаясь в воду с головой, с трудом поднимались, отплевываясь и откашливаясь.

      Лажа все чаще исчезал под водой. Механик тем временем уходил вперед, к берегу, не замечая страданий товарища.

      – Механик… погоди… – сиплым от холода голосом позвал отстающий. – Погоди, говорю. – Он скорчился, схватившись за ногу. – У-ё! Судорогой свело… Ща упаду…

      Он и в самом деле упал, ушел с головой под воду, пуская пузыри. Вынырнул, позвал из последних сил:

      – Мех, сука!.. Да помоги же…

      Механику до вожделенного берега оставалось метра три, не больше. Секунду он колебался, не сводя взгляда с притягательно сухой полосы травы и камней, а потом все же вернулся. Выловил захлебывающегося напарника, подставил ему плечо:

      – Пойдем, Лажа… Только быстрее, тля…

      Кое-как доковыляв до берега, рухнули без сил на камни. Вернее, Лажа рухнул и принялся, поскуливая, растирать сведенную судорогой ногу. А Механик отвернулся, украдкой достал из бокового кармана грязного, местами порванного защитного комбинезона плоскую водонепроницаемую коробочку, откинул крышку. Внутри оказались таблетки – одиннадцать ярко-оранжевых шариков. Механик тщательно пересчитал их и сунул один в рот. Тяжело сглотнул и торопливо спрятал коробочку обратно в карман. Постоял минутку, прикрыв глаза, чувствуя, как проходит усталость, а силы, наоборот, прибывают. Повернулся к Лаже, склонился над его ногой:

      – Ну, что тут у тебя?

      – Растер… Немного полегчало…

      – Идти-то сможешь?

      – Смогу! Ты же не бросишь меня? А, Мех? Ты же обещал, родной!

      – Да не скули ты, Лажа. Раз сказал, значит, не брошу.

      Обоих трясло от холода. Механик подул на окоченевшие пальцы, достал из нагрудного кармана два шприца, один протянул Лаже:

      – Антирадин. Вколи себе. А то воды-то нахлебались во! Как бы лучевую болезнь не подхватить.

      Лажа взял шприц непослушными, сведенными от холода пальцами, расстегнул ворот комбинезона и примерился иглой к своей шее. Шприц в руке ходил ходуном.

      – Трясучка одолела, – стуча зубами, пожаловался Лажа Механику. – Вроде и не пил, а будто с перепою…

      – Вся наша жизнь – это один большой запой. А похмелье – агония перед смертью, – не удержался Механик.

      – Чего ты сказал? – не расслышал Лажа.

      – Говорю, шприц давай. Я сам тебе вколю.

      Когда с инъекциями было покончено, Механик смерил взглядом скальный откос в пяти метрах впереди, который шел вдоль берега.

      Откос поднимался на двадцать – двадцать пять метров почти отвесной стеной, правда с множеством выступов и щелей, за которые могли зацепиться рука и ступня.

      Чуть в стороне чернело небольшое отверстие пещеры, почти скрытое от глаз разросшимся кустом-мутантом непонятной породы.

      Некоторое время