Конёк-горбунок. Петр Ершов

кричать:

      «Стыдно, братья, воровать!

      Хоть Ивана вы умнее,

      Да Иван-то вас честнее:

      Он у вас коней не крал».

      Старший, корчась, тут сказал:

      «Дорогой наш брат Иваша,

      Что переться – дело наше!

      Но возьми же ты в расчёт

      Некорыстный наш живот.

      Сколь пшеницы мы ни сеем,

      Чуть насущный хлеб имеем.

      А коли неурожай,

      Так хоть в петлю полезай!

      Вот в такой большой печали

      Мы с Гаврилой толковали

      Всю намеднишнюю ночь –

      Чем бы горюшку помочь?

      Так и этак мы вершили,

      Наконец вот так решили:

      Чтоб продать твоих коньков

      Хоть за тысячу рублёв.

      А в спасибо, молвить к слову,

      Привезти тебе обнову –

      Красну шапку с позвонком

      Да сапожки с каблучком.

      Да к тому ж старик неможет,

      Работать уже не может;

      А ведь надо ж мыкать век, –

      Сам ты умный человек!» –

      «Ну, коль этак, так ступайте, –

      Говорит Иван, – продайте

      Златогривых два коня,

      Да возьмите ж и меня».

      Братья больно покосились,

      Да нельзя же! согласились.

      Стало на небе темнеть;

      Воздух начал холодеть;

      Вот, чтоб им не заблудиться,

      Решено остановиться.

      Под навесами ветвей

      Привязали всех коней,

      Принесли с естным лукошко,

      Опохмелились немножко

      И пошли, что боже даст,

      Кто во что из них горазд.

      Вот Данило вдруг приметил,

      Что огонь вдали засветил.

      На Гаврилу он взглянул,

      Левым глазом подмигнул

      И прикашлянул легонько,

      Указав огонь тихонько;

      Тут в затылке почесал,

      «Эх, как тёмно! – он сказал. –

      Хоть бы месяц этак в шутку

      К нам проглянул на минутку,

      Всё бы легче. А теперь,

      Право, хуже мы тетерь…

      Да постой-ка… мне сдаётся,

      Что дымок там светлый вьётся…

      Видишь, эвон!.. Так и есть!..

      Вот бы курево развесть!

      Чудо было б!.. А послушай,

      Побегай-ка, брат Ванюша!

      А, признаться, у меня

      Ни огнива, ни кремня».

      Сам же думает Данило:

      «Чтоб тебя там задавило!»

      А Гаврило говорит:

      «Кто-петь знает, что горит!

      Коль станичники пристали

      Поминай его, как звали!»

      Всё пустяк для дурака.

      Он садится на конька,

      Бьёт в круты бока ногами,

      Теребит его руками,

      Изо всех горланит сил…

      Конь взвился, и след простыл.

      «Буди с нами крестна сила! –

      Закричал тогда Гаврило,

      Оградясь крестом святым. –

      Что за бес такой под ним!»

      Огонёк горит светлее,

      Горбунок бежит скорее.

      Вот уж он перед огнём.

      Светит поле словно днём;

      Чудный свет кругом струится,

      Но не греет, не дымится.

      Диву дался тут Иван.

      «Что, – сказал