Скорость тьмы. Элизабет Мун

обладает ли подписанный нами контракт достаточной силой, или мистер Крэншоу вправе нарушать его условия? Надо спросить мистера Алдрина.

      Приходится прыгать еще минут пятнадцать, чтобы успокоиться и пойти в кабинет. Я взмок. От меня плохо пахнет. Беру запасную одежду и иду в душ. Когда я наконец сажусь работать, с начала рабочего дня уже прошел один час сорок семь минут; я сегодня задержусь, чтобы возместить упущенное время.

      Мистер Крэншоу заходит еще раз под конец дня, я еще работаю. Открывает дверь моего кабинета без стука. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я заметил его присутствие, но уверен, что он не постучался.

      – Лу! – окликает он, и я оборачиваюсь, подпрыгнув от неожиданности. – Что делаете?

      – Работаю, – отвечаю я.

      А что еще я могу делать в кабинете за компьютером?

      – Можно взглянуть? – говорит он, приближаясь.

      Становится за спиной. Я чувствую, как напрягается каждый нерв, я словно весь ощетиниваюсь. Ужасно, когда стоят за спиной.

      – Что это? – Он указывает на ряд символов, отделенных от общей массы пустой строкой сверху и снизу.

      Я весь день возился с этим рядом, пытаясь заставить его выполнять мои команды.

      – Связь между этим… – я указываю на символы сверху, – и этим, – указываю на символы снизу.

      – А зачем это? – спрашивает он.

      Действительно не знает? Или проводит образовательную беседу – это когда учитель задает вопросы, ответы на которые ему известны, чтобы проверить знания ученика. Если мистер Крэншоу действительно не знает, то я не объясню… Если знает, то рассердится, что я подумал, что он не знает.

      Было бы гораздо проще, если люди говорили бы то, что думают.

      – Получается система третьего уровня для синтеза, – говорю я.

      Я выбираю короткий ответ, но он правильный.

      – А, понятно… – говорит мистер Крэншоу.

      В голосе ухмылка. Думает, я вру? Я вижу размытое и искаженное отражение его лица в блестящем шаре на моем столе. Трудно понять выражение.

      – Система третьего уровня войдет в код готового приложения, – говорю я, стараясь сохранять спокойствие. – Благодаря этому конечный пользователь сможет задавать выходные параметры без риска что-либо сломать.

      – Значит, вы все понимаете?

      Что «все»? Я понимаю, что делаю. Но не всегда понимаю зачем. Я решаю дать короткий ответ.

      – Понимаю, – говорю я.

      – Хорошо, – отвечает он так же фальшиво, как утром. – Вы сегодня поздно приступили к работе.

      – Я задержусь, – говорю я. – Я опоздал на один час сорок семь минут. Работал во время обеденного перерыва – минус тридцать минут. Задержусь еще на час семнадцать минут.

      – А вы честный, – замечает мистер Крэншоу с явным удивлением.

      – Честный, – подтверждаю я.

      Я не оборачиваюсь. Не хочу видеть его лицо. Он стоит еще семь секунд, потом направляется к двери. Уже у выхода бросает свое последнее слово:

      – Так не может продолжаться, Лу. Грядут перемены.

      Семь