Затворники. Кэти Хэйс

четырех стен нашего дома, за пределы собственного детства. Я сожалела, что его не было сейчас рядом: чтобы он увидел, как я делаю то, чего он всегда хотел больше всего. Но моя мать боялась путешествий – самолетов, незнакомых мест, самой себя, – поэтому отец обычно предпочитал оставаться с ней, рядом с домом. Я не могла не задаться вопросом: если б он знал… если б он только знал, что умрет молодым, неужели изо всех сил не попытался бы увидеть еще что-нибудь?

      – Я хочу быть уверена, что ты сможешь сдать комнату, если понадобится. – Я закончила наполнять коробку книгами, и звук скотча заставил нас обеих вздрогнуть.

      – Я не хочу, чтобы здесь жил кто-то еще.

      – Когда-нибудь, возможно, захочешь, – мягко возразила я.

      – Нет. Почему ты такое говоришь? Где ты поселишься, если я сдам твою комнату? Как смогу с тобой видеться, если ты не будешь приезжать сюда, не будешь возвращаться?

      – Ты всегда можешь приехать ко мне в гости, – рискнула предложить я.

      – Я не могу. Ты знаешь, что не могу.

      Я хотела поспорить с ней, посмотреть на нее и сказать, что она может. Она может сесть в самолет, и я буду ждать ее на другом конце рейса, но я знала, что это того не сто́ит. Она никогда не приехала бы ко мне в Нью-Йорк, а я не могла остаться. Если б я осталась… я знала, как легко увязнуть в здешней трясине, как увязла она.

      – Я все еще не понимаю, почему ты вообще хочешь туда поехать. В такой большой город! Здесь тебе жилось бы гораздо лучше. Здесь люди знают тебя. Знают нас.

      Это был хорошо знакомый мне разговор, но я не хотела проводить свой последний вечер в этом доме так, как мы провели много вечеров после смерти моего отца.

      – Все будет хорошо, мама, – сказала я, не озвучивая вслух то, что говорила сама себе. Должно быть хорошо.

      Мама взяла книгу, лежавшую на углу кровати, и пролистала ее страницы. В моей спальне хватало места только для одного книжного шкафа и комода, а кровать стояла у стены.

      – Я и не думала, что у тебя их так много, – заметила она.

      Книги занимали больше места, чем моя одежда. И так было всегда.

      – Издержки профессии, – отозвалась я, чувствуя облегчение от того, что она сменила тему.

      – Хорошо, – сказала мама, отложив книгу. – Думаю, тебе уже пора заканчивать сборы.

      И я закончила их, втиснув книги в коробки для отправки по почте и застегнув молнию на дорожной сумке. Затем залезла под кровать и нащупала картонную коробку, в которой хранила свои чаевые. Положив ее на колени, ощутила вес денег.

      Завтра я буду в Нью-Йорке.

      Глава 2

      – Боюсь, этим летом мы не сможем предоставить вам работу в музее Метрополитен, – сказала Мишель де Форте.

      Мы сидели в ее кабинете, на моей блузке все еще висел бейджик с названием моего отдела и именем – Энн Стилуэлл.

      – Как вы знаете, вас направили работать у Карла Гербера. – Она говорила ровно и четко – это не был акцент какого-либо конкретного штата, такую речь ставят только в лучших учебных заведениях. – Он готовил