Принцесса и чудовище. Роман Афанасьев

на второй этаж. На площадке Верони свернул направо, в светлый коридор, и зашагал по надраенному паркету, выбивая из него звонкое эхо.

      Покои Верони-младшего капитан опознал сразу: у широких дверей в конце коридора в растерянности стояли двое слуг – симпатичная служаночка в накрахмаленном до хруста переднике, сжимавшая в руках поднос с открытой бутылкой вина, и седой старикан в новехонькой форме, очень напоминавшей наряд дворцовых стражников. Вот только вместо королевского герба на рукаве камзола был вышит герб Верони.

      – Что там?! – рявкнул Джилан, подходя к закрытым двустворчатым дверям, сияющим темным лаком.

      – Все так же, милорд, – отозвался старик, сгибаясь в поклоне. – Заперто.

      Лорд обернулся, ожег взглядом служанку, присевшую в книксене.

      – Вон, – велел Верони и ткнул пальцем в бутылку: – Больше – ни капли.

      Служанка тут же развернулась и засеменила по коридору. Корд проводил ее взглядом – девица всей своей фигурой излучала невыразимое облегчение от того, что поле предстоящего боя отца с сыном осталось позади.

      – Давно? – бросил Джилан старику, который уже успел выпрямиться.

      – Я вышел, когда пробило десять на городской башне, – отозвался слуга. – Молодой лорд встал и заперся изнутри. С тех пор ни звука. Я ждал, как вы и приказали, милорд, но ничего не происходило, и мне не о чем было докладывать.

      Верони нахмурился. Демистон заподозрил, что все это время лорд ломал голову над тем, как вытащить непутевого отпрыска из передряги, и не следил за временем. Еще бы. Он ожидал атаки и готовился отразить ее, отдавая приказания скромному гарнизону и заранее планируя возможные пути отступления. Верони-старшему пришлось сегодня потрудиться.

      – Фарел! – рявкнул лорд и стукнул кулаком в лакированную дверь. – Открой!

      За дверью было по-прежнему тихо. Раздраженный Верони забарабанил кулаком по двери, и гулкое эхо прокатилось по коридору тугой волной.

      – Открывай! – крикнул он. – Фарел, нам нужно поговорить!

      Ответом лорду было лишь гробовое молчание. Демистон, терпеливо дожидавшийся конца неприятной сцены, вдруг ощутил неприятный холодок на спине.

      – Он не был ранен? – тихо спросил он у слуги.

      Тот взглянул на своего хозяина. Верони кивнул, и старик повернулся к капитану.

      – Нет, господин, – ответил он. – Мастер Фарел плохо себя чувствовал. Мы раздели его и уложили в постель. Никаких ран на теле не было. Только царапина…

      – Пустяк, – перебил Джилан, – порез на предплечье, вечно эти мальчишки…

      Он запнулся и замолчал, сообразив, что ранение могло быть получено сыном в схватке с Лавеном и вряд ли может быть истолковано как доказательство невинности Фарела.

      – Отойдите, – тихо проронил Демистон, думавший совершенно о другом.

      – Что? – переспросил лорд с удивлением. – Что вы…

      Корд оттолкнул лорда в сторону, отпихнул слугу и откинулся назад. За свою жизнь ему довелось выбить не меньше сотни дверей, и капитан