Сказки русских писателей. Александр Пушкин

угомонился,

      Шум утих, и царь забылся.

      Вот проходит восемь дней,

      А от войска нет вестей;

      Было ль, не было ль сраженья, —

      Нет Дадону донесенья.

      Петушок кричит опять.

      Кличет царь другую рать;

      Сына он теперь меньшого

      Шлет на выручку большого;

      Петушок опять утих.

      Снова вести нет от них!

      Снова восемь дней проходят;

      Люди в страхе дни проводят;

      Петушок кричит опять,

      Царь скликает третью рать

      И ведет ее к востоку, —

      Сам не зная, быть ли проку.

      Войска идут день и ночь;

      Им становится невмочь.

      Ни побоища, ни стана,

      Ни надгробного кургана

      Не встречает царь Дадон.

      «Что за чудо?» – мыслит он.

      Вот осьмой уж день проходит,

      Войско в горы царь приводит

      И промеж высоких гор

      Видит шелковый шатер.

      Всё в безмолвии чудесном

      Вкруг шатра; в ущелье тесном

      Рать побитая лежит.

      Царь Дадон к шатру спешит...

      Что за страшная картина!

      Перед ним его два сына

      Без шеломов и без лат

      Оба мертвые лежат,

      Меч вонзивши друг во друга.

      Бродят кони их средь луга,

      По притоптанной траве,

      По кровавой мураве...

      Царь завыл: «Ох дети, дети!

      Горе мне! попались в сети

      Оба наши сокола!

      Горе! смерть моя пришла».

      Все завыли за Дадоном,

      Застонала тяжким стоном

      Глубь долин, и сердце гор

      Потряслося. Вдруг шатер

      Распахнулся... и девица,

      Шамаханская царица,

      Вся сияя как заря,

      Тихо встретила царя.

      Как пред солнцем птица ночи,

      Царь умолк, ей глядя в очи,

      И забыл он перед ней

      Смерть обоих сыновей.

      И она перед Дадоном

      Улыбнулась – и с поклоном

      Его за руку взяла

      И в шатер свой увела.

      Там за стол его сажала,

      Всяким яством угощала;

      Уложила отдыхать

      На парчовую кровать.

      И потом, неделю ровно,

      Покорясь ей безусловно,

      Околдован, восхищен,

      Пировал у ней Дадон

      Наконец и в путь обратный

      Со своею силой ратной

      И с девицей молодой

      Царь отправился домой.

      Перед ним молва бежала,

      Быль и небыль разглашала.

      Под столицей, близ ворот,

      С шумом встретил их народ, —

      Все бегут за колесницей,

      За Дадоном и царицей;

      Всех приветствует Дадон...

      Вдруг в толпе увидел он,

      В сарачинской шапке белой,

      Весь как лебедь поседелый,

      Старый друг его, скопец.

      «А, здорово, мой отец, —

      Молвил царь ему, – что скажешь?

      Подь поближе! Что прикажешь?»

      – Царь! – ответствует мудрец, —

      Разочтемся наконец.

      Помнишь? за мою услугу

      Обещался мне, как другу,

      Волю первую