Княжеское правило. Вадим Загоренко

взлетала, летела на легком ветре и оседала даже в самых дальних и темных углах.

      Олег жил в лагере под Боголюбово уже третий день, но так и не привык к этому воздуху. Вдохнув слишком глубоко, он зашелся громким кашлем.

      – Ты чего, захворал? – спросил Еремей.

      – Здоровее всех, – ответил Олег, прочистив горло. – Но после вчерашней каши думал, что душу отдам.

      – Опять началось нытье.

      – Это разве еда? Они воинов кормят или скот?

      – А ты разве воин?

      Еремей толкнул Олега в плечо и гоготнул, довольный своей шуткой. У сорокалетнего сотника такие простые хохмы получались особенно душевными.

      Олег потер плечо и нахмурился. С другими дружинниками Еремей так не шутил. Звание у него было высокое, но с бойцами он все равно говорил как с равными, с уважением.. Оно и понятно – остальные это уважение заслужили по-честному, в настоящих боях. Животом рискнули, оружием поиграли, все как нужно.

      Везет им. Олег за два года в дружине так ни разу в сражении и не побывал. Какое ему уважение?

      Но это ничего. Скоро будет где разгуляться, это любому понятно.

      Вокруг гудело владимирское войско. Не просто полк, не просто дружина, а настоящее войско. Бойцы съехались из десятков разных городов, деревень и крепостей по всему Залесью и за его пределами. Такой большой компанией они не собирались уже давно. Тут и там гремели радостные приветствия, старые знакомые обнимались и обменивались новостями.

      Каждые несколько часов лагерь вырастал, становился шире. С юга, с запада и с востока приходили новые отряды. Вели их бояре и малые князья, которые стояли за Владимир. Одни приводили по десять человек, другие – по тридцать, а некоторые и по сотне. Долго такая толпа на одном месте стоять не может. Так даже травы коням не хватит, не то что еды людям. Значит, скоро куда-то пойдут.

      Только вот куда? Этого им никто не говорил. Пока.

      Командиры объявили день свободным, дружинники с удовольствием этим воспользовались. Одни лениво нежились на солнце, другие пошли купаться в реке Нерли, третьи отправились искать дичь в лесу.

      Гости поважнее – бояре и князья – ждали вечера, когда начнется пир в палатах владимирского князя – Андрея Боголюбского. Там им должны были наконец объяснить, зачем их собрали. Всех на пир, конечно, не позовут – даже огромные княжеские палаты столько народу не вместят. Простым воинам придется остаться у костров под открытым небом. Но и в лагере можно хорошо разгуляться, скучать будет некогда.

      Уставшему сначала от похода, а потом от работы на стоянке Олегу хотелось, чтобы веселье началось побыстрее. Но в то же время что-то его тревожило, как будто иногда кололи иголкой в спину.

      – Не слышно из дворца чего-нибудь? – спросил Олег.

      – Ни слова. Вчера видел ключника княжеского, попытался его разговорить. Шиш там, он как воды в рот набрал!

      – Но начальники ведь что-то знать должны. Война или не война?

      – Понятное дело, что война, – Еремей глубокомысленно хмыкнул. – Войско созывают не чтобы цветочки собирать.

      Олег поежился. Если правда война – это хорошо, наконец-то. Покажет себя, сможет в глаза отцу без стыда смотреть, пепред девицами хвастать и все остальное. Боязно немного. Но как иначе?

      Они прошли мимо пышущего жаром костра, над которым бурлил большой котел с супом, повернули у высокой груды дров и вышли к синему шатру расшитому серебряными нитями – ставке их хозяина, Михаила Юрьевича. Еремей оправил рубаху и пригладил волосы, мелко перекрестился.

      – Дурака там не валяй, пока с тобой не заговорят – молчи.

      – Да знаю я все, хватит, – буркнул Олег, стараясь скрыть свое беспокойство. Так близко с важными людьми он еще не общался. – Чего позвали хоть?

      – Сейчас тебе все объяснят, пойдем.

      Они вошли в шатер. Внутри было душно и пахло жаренным мясом. В углу стояла простая деревянная кровать, а посередине шатра – низкий стол и два табурета.

      На одном сидел сам Михаил – мужчина среднего возраста и среднего роста, с покатыми плечами, квадратной челюстью и кустистыми бровями. Одет он был в простое темное платье, но рядом лежали его пластинчатые доспехи. Князь ведь должен быть всегда готовым к бою.

      Михаил был братом Боголюбского, но с уделом ему не повезло – он правил небольшим городком Торческом на юге и мог содержать лишь маленькую дружину. А если у князя ни города большого, ни воинства – то на него и внимания никто не обратит. Так и жил он долгое время, неприметной частью большой недружной семьи Рюриковичей.

      Но недавно все начало меняться. Михала все чаще звали во Владимир на разговоры со старшим братом. О чем они беседовали – никто не знал, но встреча с великим князем и сама по себе много значит. Кто-то даже поговаривал, что обсуждают они там наследство и судьбу всего княжества.

      Напротив Михаила, закинув ногу на ногу, расположился смуглый мужчина лет тридцати. Олег видел его с Михаилом и раньше, но лично не знакомился.

      Все в этом человеке было каким-то