Всё ещё живой. Родион Дубина

поднял свои штаны.

      – Но, там на арене. И сейчас, – начал я в недоумении.

      – Да, меня возбуждает грубая мужская сила. Кровь, насилие, жажда жизни. А голое и мускулистое тело, да с хорошим хозяйством только усиливают желание. Но это не значит, что я должна удовлетворять его с гладиатором. Это как просмотр порно или чтение эротики, смотришь на одного, но занимаешься этим с другим, – объяснила она.

      Дверь в номер распахнулась и в комнату зашёл мужик в маске.

      – А вот и он. Тебе лучше уйти, – сказала она, вставая и шагая ему навстречу.

      Мужик остановился возле меня и стал пристально рассматривать. Потом подошёл к Розель и шёпотом спросил.

      – Почему он? Это отброс из блока ноль. Они даже одежду не носят и гадят в коробочку на стене. Отбросы…

      – Не порть настрой, Ромео, – прошептала она и мужик резко замолчал.

      – Пошёл вон, – скомандовал он и резко повернул голову в мою сторону.

      От этого движения маска сорвалась с его лица и упала на пол.

      – Филипп?! – не смог я сдержать удивления.

      Начальник охраны сначала испугался, потом взбесился. После чего поднял маску и пытался надеть её обратно, будто я его разузнаю после этого. В бешенстве он швырнул её на пол и растоптал. Потом достал на вид довольно мощный пистолет и начал в меня целиться.

      – Филипп! Где ваши манеры! – одёрнула его Розель.

      Тот опустил руку и задумался. Девушка ему что-то прошептала, и он задумался ещё сильней. Его выражение сейчас напоминало подростка, размышляющего выдавить ли резко появившийся прыщ или надеяться, что он сам пройдёт.

      Он подошёл ко мне и посмотрел в глаза.

      – Скажи спасибо Розель, ты ей понравился. Завтра тебя переведут в первый блок. Там условия получше. Но на арену тебе всё равно придётся выходить, – сказал он, а потом наклонился и добавил. – Если бы ты знал, как она горяча после всех этих кровавых зрелищ. Но если хоть одна живая душа узнает, что ты меня здесь видел… Ты будешь молить меня о смерти, причём не для себя, а для своих близких. А теперь ступай.

      Я вышел в коридор. Ко мне сразу подошли два охранника. Причём не тюремных, а, похоже, из личной гвардии Розель. Они отличались формой и отсутствием шлема.

      Охранники довели меня до конца блока, арендованного их хозяйкой и передали тюремным охранникам. Те надели на меня родные кандалы и отправили в столовую. Тут никого не было, но для меня стояла миска с более-менее съедобной пищей. Это вроде бы какая-то каша, даже слегка подсоленная и стакан чистой воды. По сравнению с той глиняной похлёбкой – эта пища казалась мне божественной. Доев всё до единой крохи, я пошёл к своей камере.

      Мне не забыли и доктора назначить, какие заботливые. Сегодня флегматичный и немного рассеянный тип. Может получиться…

      Отточенным движением в самый нужный момент проворачиваю руку. Игла прокалывает кожу, но её кончик выходит в другом месте. Я держу руку повёрнутой, прикрывая ею обзор. Доктор, будто обкололся чем-то, он не замечает, что весь блокировщик выливается мимо. Закончив процедуру,