Шоколадное убийство. Рукопашная с Мендельсоном. Галина Куликова

прочитал:

      – Чьям-пас. Переводится как Город художников.

      – Вот как… – Майский задумался. – Давно там никто не бывал, очень давно.

      – Да, забытое место, я знаю, – согласился Аленочкин. – Мне нужно, чтобы все было готово недели за две, не больше. Средства есть, можешь завтра получить.

      – Знаешь, я тебя честно предупреждаю – это будет непросто, обычно подготовка идет месяца два-три.

      – Саш, я в курсе, – сдержанно улыбнулся Аленочкин. – Но у меня так складываются обстоятельства, что просто необходимо уложиться в конкретные сроки.

      – Сделаем все, что в наших силах, и даже сверх того.

      – Значит, договорились. И спасибо тебе, друг, заранее. Если все пройдет удачно – не обижу.

      – А вот этого мог не говорить. Ты же знаешь – мы, ученые, люди странные. Деньги не любим, только науку.

      – Мой бухгалтер думает иначе. В общем, мы друг друга поняли.

      – Как всегда, – откликнулся Майский и поднял бокал.

      «Прекрасно, одной проблемой стало меньше», – подумал Аленочкин с удовлетворением и в ответ поднял свой.

Глава 7Скажи мне, кто твой друг. И снова «шерше ля фам»?

      – Он испугался, – уверенно заявила Майя.

      Когда Сильвестр попросил устроить встречу с друзьями Томилина, девушка решила, что легко справится с заданием. Однако не тут-то было. Костя Василенко, стоявший первым в списке, от разговора отказался наотрез.

      – Чем мотивировал? – поинтересовался Сильвестр.

      Босс сидел в своем кабинете, обложенный коробками с фильмами, и, вместо того чтобы заканчивать рецензию, рисовал на бумажке какие-то закорючки.

      – Сказал, что должен срочно уехать по семейным делам. И даже объяснил. Двоюродная сестра, говорит, строит дом в Псковской области, он обещал помочь. Сначала мне показалось, что я его все-таки дожму. Но стоило спросить о той фотографии, как все изменилось. Он стал вилять, путаться, отговариваться, как школьник, который диктант прогулял. Заявил, что понятия не имеет ни о какой футболке, что у них с Мережкиным ничего похожего нет. И про пустыню и пикник вспомнить не может.

      – Так-так, – сказал Сильвестр, отодвинув свое творение в сторону. – Это становится интересным. Хорошо, что мы забрали вещь с собой. Надеюсь, она герметично запакована.

      – Тетя Вера хотела ее постирать, – сообщила Майя. – Я ей не дала.

      – Кстати, где она?

      – Я убрала ее в ящик на балконе.

      – Я имею в виду – где тетя Вера?

      – Спит. С утра ходила по магазинам, умаялась.

      – Так это она издает вот эти самые стоны? Как будто мучают мышь?

      Майя ухмыльнулась и примирительно заметила:

      – Да, она похрапывает. Ничего удивительного, если учесть, сколько раз ей приходилось ночевать на скамейках в зале ожидания.

      Сильвестр неопределенно шевельнул бровью и бросил ручку на стол, позабыв про творчество:

      – А что Мережкин? Тоже ушел в несознанку?

      – Собирался уйти, – ответила Майя небрежным