Кошачий патруль. Муха на крючке. Галина Куликова

остановила его Марина. Щеки ее разрумянились, глаза полыхали. – Все дни, что вы за ним наблюдали… В той квартире, куда он отправляется… Там не было никакой… женщины?

      Кудесников хотел сказать, что до тех пор, пока он не выяснил точно, чем конкретно занимался Папаскин вне дома и почему уходил по ночам, делать такой вывод нельзя. Однако ее так не хотелось разочаровывать…

      – Не было, – покачал головой он, мысленно себя обругав. – Но еще раз повторяю…

      – Боже, какая я дура! – воскликнула Марина и закрыла глаза ладонью. Тут же убрала руку и уставилась на Арсения. – Но в таком случае я не понимаю: зачем ему было снимать квартиру?! Никогда в жизни я не мешала Андрюше работать! Не заглядывала ему через плечо, не перекладывала его документы… Для чего мне это?

      – Кто т-такой Андрюша? – неожиданно гладко произнес Белкин, глядя в разные стороны.

      – Андрюша – это Андрей Иванович Папаскин, за которым тебе нужно было следить.

      – А!

      Кудесников оставил последнюю реплику без внимания и вновь обратился к Марине:

      – Полагаю, я смогу выяснить истину, но после вмешательства Белкина на выяснение уйдет чуть больше времени, чем можно было предполагать.

      – Нет-нет! – испуганно воскликнула Марина. – Не надо ничего выяснять! Я и так чувствую себя омерзительно из-за того, что заподозрила Андрюшу в неверности. Продолжать за ним слежку было бы нечестно. Нужно все прекратить.

      – Но это неправильно, – возразил Кудесников и тут же понял, что любые его доводы будут неверно истолкованы. Марина решит, что он не хочет потерять работу и поэтому настаивает на продолжении расследования.

      – Нет, это правильно, – твердо ответила она. – Я совершила ошибку и должна немедленно ее исправить. Сейчас я отдам вам деньги, и все. Мы расстанемся. Я вам очень благодарна, Арсений. И вам, Вениамин.

      При слове «деньги» глаза Белкина зажглись алчностью, и Кудесников подумал, что лучше было бы накормить его плотным завтраком. Голодный человек способен вызвать жалость, а это сейчас совершенно ни к чему. Клиентка расплатилась с Белкиным давно и сполна.

      – Значит, так, – заявил Арсений, когда хозяйка вышла из комнаты. – Расследование прекращено, а ты, стало быть, уволен.

      – В-вы то-то-то… Вы тоже.

      – Очень остроумно. Твоим остроумием хорошо занозы из пальцев выковыривать.

      Белкин достал из кармана смятую бумажку, ручку и быстро написал: «Не прогоняйте меня. Я вам еще пригожусь».

      – Для чего это? – мрачно спросил Кудесников, брезгливо возвратив бумажку. – Тоже мне, колобок. На кой черт ты мне сдался? Даже мой кот приносит больше пользы, чем ты.

      Белкин приуныл. Вернее, это Арсению так показалось. Потому что судить о чувствах человека, который смотрит непонятно куда и всегда держит губы плотно сжатыми, весьма сложно.

      Когда Марина возвратилась в комнату с конвертом в руках, он ее предупредил:

      – Считаю, что вы зря бросаете начатое на полдороге. Так нельзя. Пока