Мир запретных ласк. Эбби Грин

подошел ближе, огляделся по сторонам и произнес обыденным тоном:

      – Мне всегда нравился этот сад. Жаль, что он так зарос. – Видаль посмотрел на Еву: – Впрочем, вам с матерью всегда было наплевать на состояние дворца и сада.

      Его слова задели Еву. Разрушение дворца доставляло странное удовольствие ее матери. Возможно, она думала, что, увидев, в каком плачевном состоянии находится их дом, отец Евы поймет, какую большую ошибку совершил, и из страха общественного порицания вернется, чтобы ее исправить. Разумеется, он не вернулся, и дворец продолжил разрушаться, несмотря на все старания персонала по поддержанию порядка.

      – Что ты здесь делаешь? – повторила Ева.

      – Разве ты меня не ждала?

      – Я жду кого-то из «Сол энтерпрайзис».

      – «Сол энтерпрайзис» моя компания.

      Ева покачала головой:

      – Но… как? Почему?

      Внезапно ей пришли на память слова, которые сказал ей этот человек семь лет назад: «Одни люди пользуются привилегиями по праву рождения, другие зарабатывают их честным трудом. Полагаю, второе приносит большее удовлетворение. Несмотря на все твои привилегии, Ева, ты не выглядишь счастливой».

      Он был прав. Она действительно не чувствовала себя счастливой.

      – Нам лучше пойти в дом, – сказала Ева.

      – Да, мне бы этого хотелось.

      Шагая по потрескавшимся садовым дорожкам, Ева глубоко дышала, чтобы снять нервное напряжение.

      Она не думала, что когда-нибудь снова увидит Видаля Суареса.

      К тому времени, когда он в возрасте двадцати лет поселился во дворце вместе со своим отцом-садовником, он уже был известен на весь район как талантливый юноша, который получил грант на обучение в одном из лучших колледжей Испании, а затем гранты на обучение в лучших мировых университетах. Возможно, именно по этой причине мать Евы позволила Видалю жить во дворце вместе с его отцом. Разумеется, при условии, что во время каникул он должен был помогать ему в саду. Разумеется, бесплатно.

      И вот теперь Видаль Суарес миллиардер, владелец крупной технологической компании с главным офисом в Сан-Франциско, всемирном центре инноваций в сфере информационных технологий.

      Мать Евы получала удовольствие, заставляя Видаля выполнять черную работу. Таким образом она напоминала ему, где его место. В то лето, когда Ева видела его в последний раз, его жизнь изменилась. Он заработал свой первый миллион.

      Через много лет после того, как Суаресы покинули дворец, а финансовое положение семьи Флорес ухудшилось, мать Евы, следившая за успехами Видаля, сказала ей:

      – Тебе следует пойти к нему и попросить помощи. Он у нас в долгу.

      – Он ничего нам не должен, мама, – ответила Ева, с трудом сдерживая ярость.

      «Это мы ему должны», – подумала она тогда, но не сказала этого вслух, чтобы избежать ненужного спора с матерью.

      Ева видела, с каким сожалением и осуждением Видаль смотрел на заросший сад, и испытывала угрызения совести. Она чувствовала себя виноватой, хотя ничего не могла поделать. Она работала не покладая рук, но