Убийство номер двадцать. Сэм Холланд

стоят негусто, напоминая ему о том, что сегодня воскресенье. В открытые проемы бетонной многоуровневой парковки врывается ветер. Вытащив из кармана ключи от машины, он садится в свою и захлопывает дверцу. Пахнет сигаретами – Джейми недобрым словом поминает Бишопа. Потом опускает стекло, несмотря на холод, и звонит своей жене.

      Пиппа отвечает после первого же гудка.

      – А вот и ты, – говорит она нежным голосом. Он просто не может удержаться от улыбки.

      – Да, это я, – отвечает он.

      – Ты все еще на работе?

      – Да. И это надолго, – добавляет Джейми, но в подробности не вдается. Ни к чему ей знать детали того, с чем он сегодня имеет дело. Слышать про насилие, кровь и убийства.

      Он любит свою работу, хотя дело это непростое – пытаться собрать воедино детали головоломки, поначалу беспорядочно разбросанные по столу, найти порядок в хаосе. Даже такие скучные занятия, как рутинный сбор данных и опросы свидетелей, никогда не доставали его так, как достают других. Он знает, что все это во имя добра, но иногда ему хочется хотя бы ненадолго забыть о том, что в мире существуют зло и порок.

      Пиппа – это чистота и непорочность в его жизни, сияющий луч солнца, когда он возвращается домой. Джейми представляет себе, как его жена сидит в их гостиной, поджав ноги и укрыв колени пледом, а на заднем плане тихо играет музыка.

      Они познакомились шесть с половиной лет назад во время вечеринки с барбекю на пляже, устроенной Адамом.

      – Вы полицейский? – спросила тогда она.

      День был невыносимо жаркий; с Солента[4] дул прохладный ветерок, трепавший ее волосы. На ней было желтое платье без рукавов. Ее голые плечи были усыпаны веснушками; он с трудом мог отвести от них взгляд.

      – Как и большинство из присутствующих, – ответил Джейми, указывая на скопление людей на песчаном берегу. У кого-то из знакомых Адама был там пляжный домик; да и сам Адам стоял тогда перед мангалом и, размахивая кулинарными щипцами, рассказывал какую-то историю. Легкий ветерок разносил аппетитный аромат сосисок и бургеров.

      – Но вы… – начала она. – Вы вроде такой приятный человек…

      Джейми тогда даже не знал, обижаться ему или радоваться. Уже к концу первого же часа Пиппа убедила его выступить на Дне карьеры в ее школе. А к началу второго он уже был сражен наповал. Сам потом дивился, какого хера ему потребовалось так много времени, чтобы попросить ее выйти за него замуж. Не хватало уверенности в себе? Волновался, как бы привлечение внимания к постоянству их дальнейших отношений не заставило ее очнуться и найти кого-нибудь более подходящего? Наверняка во всем вышеперечисленном. В любом случае она сказала «да» в тот прекрасный вечер, пять лет спустя, когда они вдвоем наблюдали за заходом солнца. После трех бокалов вина предложение вырвалось само собой. Пиппа обняла его, поцеловала в потную щеку и произнесла: «Я уже думала, ты никогда не попросишь, балда ты эдакая!»

      – Постараюсь вернуться к ужину, – говорит он сейчас.

      – Тогда приготовлю

4

Солент – пролив в северной части Ла-Манша, отделяющий о. Уайт от южного берега Великобритании.