«Клубок» вокруг Сталина. Рудольф Баландин

появилась статья Сталина "Головокружение от успехов". Он писал о значительных успехах колхозного движения и о том, что "коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным". Но он отдавал себе отчет, что на этом крутом повороте можно напрочь разорвать связи партии и рабочих с крестьянами. Вряд ли он верил в головокружительные успехи, нормальные достижения вскрыли поистине головокружительные проблемы и противоречия. Поэтому он подчеркнул необходимость добровольной коллективизации с учетом местных особенностей.

      "Дразнить крестьянина-колхозника "обобществлением" жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема еще не разрешена, когда артельная форма колхозов еще не закреплена, – разве не ясно, что такая "политика" может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам?.. Я уж не говорю о тех, с позволения сказать, "революционерах", которые дело организации артели начинают со снятия церковных колоколов".

      Спустя ровно месяц он вновь вернулся к поднятой теме, еще определеннее подчеркивая перегибы в ходе колхозного строительства, а также необходимость своевременно произвести сев. Руководители на местах умерили свой "колхозный энтузиазм", и многие крестьяне, воспользовавшись принципом добровольности, покинули артели. Так или иначе, но посевная кампания прошла успешно, а год 1930 оказался благоприятным для урожая зерновых. За счет целины в ряде совхозов были получены неплохие урожаи, подтвердившие рентабельность крупных хозяйств. Однако в дальнейшем укрупнение совхозов стало давать отрицательный результат, а общее производство зерна уменьшилось.

      При первых же недородах (а неурожайным стал уже 1931 год) колхозы стали расшатываться, а колхозники – заботиться о личном благосостоянии, при случае присваивая обобществленную собственность. В противовес этому процессу был принят жесткий закон, направленный против хищений в колхозах и совхозах, в котором предусматривались самые жестокие кары – вплоть до расстрела.

      К этому времени в стране было покончено с безработицей – не только на словах, но и на деле, в чем вновь проявилось преимущество социалистической системы перед капиталистической. Некоторые историки говорят о скрытой безработице, но с ними трудно согласиться. При развороте интенсивного индустриального строительства (к тому же, добавим, при низкой заработной плате и достаточно высоком энтузиазме масс) избытка в рабочей силе быть не могло. Правительство даже издало постановление, обязывавшее колхозы не препятствовать переходу на другое место работы.

      А вот положение в деревне после очередного неурожайного года стало критическим. Многие хозяйственные крестьяне были не только раскулачены, но и переселены, депортированы, а то и заключены в тюрьмы и лагеря. В общем, число их было не меньше 2 млн. и вряд ли больше 5 млн. Цифры, конечно, огромные.

      Наиболее страшным испытанием стал голод зимой 1932–1933 годов. Количество погибших от голода и болезней составило, скорее