Vita nova, nova…. Наталья Белкина

не должна быть в этой жизни.

      – В этой жизни? Что это значит? Меня нужно убить? Только хочу предупредить: я оставила о себе знать. Кое-кто знает, что я в этом доме!

      – Ты об этой записке? – с сочувствием спросил мой спутник, достав из своего собственного кармана листок из моей записной книжки, а увидев мои округлившиеся глаза, поспешил объяснить. – Не пугайся, я говорю не о смерти. Ты живешь не своей жизнью, не своей судьбой. Ты взяла чужую жизнь, поступила не слишком вежливо. И кое-каким ребятам, это не очень нравится. Хотя это дело десятое, разозлились они на тебя вовсе не из-за воровства.

      – Так они хотели убить меня?

      – Они подослали к тебе убийц. Да если б и меня задели, не особенно расстроились бы… Мы с тобой повязаны крепко.

      В помещении, в котором мы находились, было довольно светло из-за множества свечей. Я почувствовала боль в коленке, которой ударилась и опустилась на земляной пол. Больше присесть было некуда. Мой чокнутый собеседник проделал то же самое, усевшись напротив, и продолжил свое повествование:

      – Так вот, ты прихватила то, что тебе не принадлежит – чужую судьбу.

      – Это что, можно просто взять… руками? – довольно скептически спросила я.

      – Можно. Вот смотри.

      Он полез за пазуху и вытащил оттуда потрепанную колоду старинных гадальных карт, по одной начал раскладывать предо мной на полу. Едва заметные, стертые временем или чьими-то руками изображения являли собой различные человеческие фигуры.

      – Вот это – сербская крестьянка, пятнадцатый век, трудное время… Это – испанская герцогиня, век семнадцатый, – объяснял он мне, раскладывая карты по одной. – Это корейская принцесса – одна из лучших карт, по моему мнению, самая интересная судьба. Еще финикийская служанка. Декадентская поэтесса – тоже забавно…

      Я рассматривала антикварные картинки почти безучастно. Мне снова показалось нереальным все происходящее. Как будто бы мне предложили игру, правила которой я никак не могла понять.

      – Как же я могла для себя выбрать такую жалкую жизненку, как моя теперешняя? – поинтересовалась я насмешливо.

      – Тогда, видимо, ты руководствовалась иными мотивами.

      – Откуда ты взял эти карты?

      – Моя обязанность сохранять их.

      – Понятно, – сказала я, хотя мне нечего не было понятно, да и понимать не хотелось.

      Но в голове стало возникать какое-то пока еще не ясное, но, тем не менее, достаточно живое воспоминание. О чем-то или о ком-то очень знакомом, давно знакомом. Это ощущение, когда не можешь вспомнить что-то очень важное, было беспокойным и мучительным.

      – Землевладелица из Афин, девчонка из индийской деревни, метеоролог из Антарктиды…, – продолжал он тем временем.

      – Антарктиды?

      – Для тебя сегодняшней это будущее.

      – Хм… Сколько их всего у тебя?

      – Это все. Восемь штук.

      – Есть такая, где бы я не была хромой?

      – Таких нет.

      – Что,