Кинжал Клеопатры. Кэрол Лоуренс

присоединяйся ко мне. – В доме ее родителей были не только северная и южная гостиные, но и роскошная столовая, вмещавшая до пятидесяти человек, а также большой бальный зал.

      – Боюсь, я не могу…

      – Нора как раз собиралась накрывать на стол. Я просто скажу ей, чтобы она принесла еще одну чашку.

      Нора О’Доннелл была их горничной из Ирландии – замкнутой и обидчивой девушкой, которую ее мать непостижимо любила, считая бесценной. Элизабет знала, что Нора обкрадывает ее родителей, но, видя бедственное положение иммигрантов из Ирландии, Элизабет ничего не рассказала.

      – С сожалением должна сказать, что не могу остаться. Пожалуйста, не беспокой Нору из-за меня.

      Катарина вздохнула.

      – Мне правда очень хотелось бы, чтобы ты наняла горничную. Твой отец с радостью бы оплатил ее работу.

      – Раз в неделю владелец Стайвесанта приглашает уборщицу по очень разумной цене.

      – Ну, по крайней мере, это приличное место для проживания. Хотя, должна сказать, мне нет дела до некоторых отбросов общества в том районе.

      – Там я в полной безопасности, мама.

      – Раз ты так говоришь, – с сомнением ответила Катарина. – Но если ты не можешь остаться на чай, то зачем тогда пришла?

      – Я лишь зашла, чтобы одолжить платье.

      – Для чего?

      – Главный редактор моей газеты поручил мне осветить вечеринку в саду у Асторов…

      – У Асторов?

      – Да.

      – Сегодня? В их особняке на Пятой авеню?

      – Начало меньше чем через час.

      Ее мать горестно усмехнулась.

      – Без сомнения, это будет грандиозный прием. – Выражение тяжелой потери промелькнуло на ее лице. – Не понимаю, почему миссис Астор – как она просит себя называть – не считает семью ван ден Брук одной из «Четырехсот». Жаль, что твоего отца это особо не волнует. Уверена, будь все иначе, мы были бы в списке гостей.

      Элизабет одновременно разозлила и тронула попытка матери сохранить лицо. Так называемые «Четыреста» были списком людей, которые имели влияние в светском обществе, представляя собой элиту Нью-Йорка. Ходили слухи, что список был недостоверным. Что такого документа не существовало. И что число «четыреста» просто отражало количество людей, которые могли собраться в бальном зале дома миссис Астор.

      – И все же зачем ты пришла сюда? – спросила Катарина.

      – Как можешь видеть, мне не хватает подходящего наряда, – ответила Элизабет, указывая на свое довольно скромное зеленое платье и сшитый на заказ жакет в тон. – У меня есть несколько платьев в моей квартире, но они не подходят для данного мероприятия.

      Ее мать кивнула.

      – В этом наряде ты будешь как белая ворона в доме Асторов. В конце концов, твоя колонка в газете освещает все светские хроники.

      Элизабет вздохнула.

      – Не представляю, кто вообще читает эту колонку.

      – Вероятно, другие женщины.

      – Скорее, глупые и поверхностные, у которых слишком много свободного времени.

      Катарина