История России в лицах. Книга третья. Светлана Бестужева-Лада

был судим папским судом, отрешен от престола, предан анафеме и умер в бесславии. Это – факт, от которого невозможно отмахнуться.

      После многолетних попыток восстановить прежнее положение, после многочисленных сражений, всегда кончавшихся позорным поражением, низложенный император умер в августе 1106 года.

      Адельгейда (теперь уже снова принявшая православие Евпраксия) узнала об этом в Киеве. Она жила тут уже почти десять лет. И беспрестанно вспоминала тот пасмурный день – небо было серое-серое! – когда она вывернула душу наизнанку перед десятками тысяч людей. О, к ней отнеслись снисходительно, как и подобает святым отцам. На нее даже не наложили епитимьи.

      Но все забыли об Адельгейде, как только закончился процесс суда над ее супругом-императором. Она никому не была нужна – ни грешная, ни невинная. Приняла ее только старшая сводная сестра Анна – настоятельница женского Андреевского монастыря в Киеве, куда после нескольких лет тяжелых скитаний вернулась Евпраксия.

      Анна и Евпраксия часто проводили время вместе – две сестры, жизни которых были так не похожи одна на другую, а заканчивались практически одинаково, в монастырских стенах. Иногда Анна читала вслух псалмы – особенно часто тот, который с юности тщетно пыталась понять Евпраксия.

      – Господи, взываю к Тебе, услышь меня: внемли гласу моления моего, когда взываю ми к Тебе. Да будет молитва моя, яко кадило пред Тобою. Прими из рук моих, жертва вечерняя. Положи, Господи, печать на уста мои, и от беды огради меня. Не уклони сердце мое в словеса лукавствия… Лишь к Тебе, Господи, обращены очи мои. На Тебя я уповаю, не отыми душу мою. Пусть в сети свои попадут грешники, а я в одиночестве пред Тобою пребуду, пока не достигну конца жизни…

      – Что это значит? – однажды не выдержала Евпраксия.

      – Молящийся просит Владыку нашего благоволительно принять прошение его, – объяснила Анна. – Свои помышления он уподобляет благовонным курениям из кадила, потому что они тонки и приносятся Богу единым умом. А дела, представляемые под образом рук, уподобляет жертве, потому что они имеют как бы более доблести в сравнении с мысленными приношениями. Говорит же: жертва вечерняя, потому что в добрых делах упражняться должно до конца.

      До конца… Но ведь жизнь-то как раз и заканчивалась. Просто не успеть упражняться в делах добрых… уже не удастся! Слишком часто мучительные боли в груди почти повергали ее в беспамятство, слишком часто замирало сердце так, что казалось – никогда больше не забьется.

* * *

      О том, когда это все же свершилось, о том, когда достигла конца жизни Евпраксия, императрица Священной Римской империи, есть строка в «Ипатьевской летописи»:

      «В лето 6617 (1109) выпало преставиться Евпраксии, дочери Всеволода, месяца июля 9 дня, и положено было тело ее в Печерском монастыре у южных дверей, и сооружена была над ней божница, где лежит тело ее».

      Ей еще не исполнилось