Конкурс убийц. Николай Леонов

парочка горничных, какой-то тип в униформе – не то посыльного, не то шофера отеля – и один из дежурных охранников. Гуров и Крячко сразу же выделили их из всей толпы и, переглянувшись, молча шагнули в их сторону, тогда как их жены спокойно направились к номеру, где остановились Гуровы.

      – Здравствуйте, – поздоровался Гуров за руку с охранником. – Это хорошо, что вы тут стоите, но вот почему столько народу на этаже? Разве вы не должны следить, чтобы люди не толкались возле места преступления?

      – Ну, в общем-то, я тут и стою, чтобы безобразий никаких не случилось, – тут же нашелся с ответом немолодой уже охранник. – Но никто ведь близко к номеру не подходит. Да и вон, – кивнул он в сторону Андрея Лемешева, – оперативник стоит. Они и не посмеют приблизиться. А так-то чего мне их гонять? Писатели – народ любопытный…

      Словоохотливый охранник и дальше бы объяснял то, что и без слов было видно и понятно, но Лев Иванович его перебил:

      – Кто сегодня дежурил на этаже из горничных?

      – Я, – пискнул кто-то за его спиной тонким девичьим голоском.

      Лев Иванович оглянулся и увидел симпатичную девчушку лет девятнадцати-двадцати, круглолицую, с ямочками на щечках и с глазами, похожими на две черешенки. Кудрявые черные волосы горничной были спрятаны под бело-голубой платочек, и только одна непослушная завитушка выбивалась кокетливо на висок. Сама она была немного ниже среднего роста, стройная, но несколько полноватая, если сравнивать ее с теми критериями, которая современная мода навязывает всем девушкам ее возраста. Гуров невольно улыбнулся. Девчушка понравилась ему своей необычной внешностью и тем, как она держалась – скромно и чуть боязливо. По ней сразу было видно, что девушка она простая, и эта простота подкупала оперативника.

      – Вас как зовут? – спросил он и, взяв ее за локоток, повел в сторону от остального народа. Станислав сразу же приступил к опросу второй горничной – худой и высокой женщины лет тридцати шести, крашеной блондинки, которая назвалась Катериной. Гуров, краем уха услыхав имя, подумал: «Наверное, та самая, которая нам доступ на крышу открывала». Эта мысль отвлекла его, и он не расслышал, как назвалась девушка.

      – Простите, я не расслышал. Как вас зовут? – переспросил он.

      – Мира, – ответила девушка и настороженно посмотрела на Льва Ивановича. – Мира Евсеева. Мира – с одной «р», – добавила она после некоторой паузы.

      – Мира с одной «р», расскажите мне о ваших обязанностях дежурной по этажу, – улыбнувшись, попросил ее Лев Иванович. Он подумал, что если начать с нейтрального вопроса, то девушка постепенно перестанет стесняться или бояться его. Он не мог сразу распознать ее чувств, но знал наверняка, что именно он был причиной ее скованности и зажатости, а не ее скромный характер.

      – Моя смена начинается с восьми вечера и длится до восьми вечера следующего дня. Мы работаем сутки через двое, – стала подробно рассказывать