Двое из ларца. Наталья Александрова

вишневого штруделя и яблочно-карамельного пирога. Когда она успела их заказать, а самое главное – когда она успела их съесть? В двух пирожных целая прорва калорий, а она бьется с каждым лишним граммом!

      Опять-таки, и в этом виноват ее бессовестный компаньон! Ведь она съела эти пирожные исключительно от злости!

      Нет, это ужасный метод – заедать стресс сладким! Те, кто так поступает, к сорока годам превращаются в толстых коров! Нет, она не опустится так низко! Вместо того чтобы заедать негативные эмоции, она отомстит Леньке… В конце концов, они равноправные партнеры, а он совершенно с ней не считается! Месть – вот что научит его с ней считаться!

      Вот только как отомстить… это надо еще придумать!

      Лола с гневом отодвинула от себя остатки десертов и вдруг услышала за спиной чей-то голос:

      – Оля! Оля Чижова! Это ты?!

      Лола обернулась и увидела очень приличного мужчину, который поднимался из-за соседнего столика. Мужчина был чисто выбрит, хорошо причесан, одет в дорогой итальянский костюм – в общем, носил на себе печать благополучия.

      – Извините? – неуверенно проговорила Лола, пытаясь вспомнить, где она могла видеть этого человека.

      И тут он дурашливо осклабился и пропел:

      Меня вчера укусил гиппопотам,

      Когда я вечером в джунгли залез…

      – Генка! – радостно завопила Лола. – Генка Субботин! Как же я тебя сразу не узнала?

      Хотя как раз в этом не было ничего удивительного.

      Лола познакомилась с Генкой много лет назад, когда они учились в театральном институте. Тогда Генка был тощий, долговязый и длинноволосый парень, обожавший дурачиться и разыгрывать приятелей и знакомых, обожавший распевать дурацкие песенки вроде этой, про гиппопотама. Его трудно было узнать в этом лощеном, респектабельном господине.

      Субботин взял свою чашку кофе и пересел за Лолин столик.

      Лола с грустью и уважением отметила, что он не заказал никаких калорийных десертов, только маленькую чашку крепчайшего кофе.

      – Ты очень изменился! – проговорила Лола, оглядывая старого знакомого. – Честно, я тебя с трудом узнала!

      – А я тебя – легко! – улыбнулся Гена. – Ты почти не изменилась, только приобрела стиль, лоск… Скажи честно, ты ведь не в театре работаешь?

      – Не в театре… – Лола опустила глаза и принялась мять в руках салфетку. – Но и ты ведь, судя по этому костюму, и вообще – тоже не бедный актер?

      – Нет, не бедный и не актер. – Субботин отчего-то вздохнул. – Я ушел в бизнес, и довольно удачно…

      – Ну и хорошо. – Лола подняла глаза и взглянула на него в упор. – Или ты жалеешь? Скучаешь по театру?

      – Да нет, честно говоря, по театру я не очень скучаю, я быстро понял, что Смоктуновским не стану, и говорить каждый вечер «кушать подано» мне совсем не хотелось…

      Он снова вздохнул, и Лола заметила в глубине его глаз уныние.

      – Так в чем же