Шут. Фрост Кей

женского коварства.

      Последнее слово она произнесла с насмешкой.

      При этих словах Шут оживился. Его губы изогнулись в довольной усмешке, и она поймала себя на том, что сдерживается, чтобы не метнуть в него еще один кинжал.

      – Уверен, тебе это не очень понравилось.

      – Какой ты проницательный, – проворчала она.

      – Ты этому противилась?

      – Конечно нет, – ответила Тэмпест, закатывая глаза. – Это идеальное прикрытие, чтобы вместе с вами раскрыть заговор с Мимикией. И я же не дура: противиться приказам Дестина равносильно смертному приговору.

      Она поджала губы, думая об откровенном прикосновении короля сегодня вечером. Он становился все смелее. Что, если Дестин прикажет ей лечь в его постель? Челюсть сжалась. Ничто не могло заставить ее пойти на такое. Даже мысль о том, чтобы позволить ему провести руками по ее телу, заставляла Тэмпест обливаться холодным потом. Она густо покраснела, когда поняла, что кицунэ пристально разглядывает ее.

      Девушка закашлялась.

      – Ты хотел узнать что-то еще?

      Тяжелая пауза.

      – Не совсем. Однако интересно, что Дестин отсылает своих сыновей. Возможно, с этим мы можем поработать. Кроме того, несколько моих людей были схвачены два дня назад королевской гвардией. Их приговорили к смертной казни.

      У Тэмпы отвисла челюсть.

      – Ты должен был начать с этого! Чем я могу помочь? Вы хотите, чтобы я… не знаю… подала прошение об освобождении? Помогла им сбежать? Мы не можем оставить их на…

      – Именно это мы и сделаем. Мы не можем позволить себе способствовать их побегу. Это принесет сопротивлению больше вреда, чем пользы.

      Тэмпа медленно моргнула и дернула себя за левое ухо. Конечно, ей послышалось.

      – Ты это не серьезно.

      – Абсолютно серьезно.

      Она сглотнула. Как он мог так безжалостно позволить друзьям и союзникам умереть, когда вполне мог бы их спасти? Желудок скрутило.

      Ты имеешь дело не с Пайром. Теперь он Шут. Не забывай об этом ни на секунду.

      И тут меняющий настроение с невероятной скоростью кицунэ вернулся к разбитому зеркалу и разгладил ткань халата, словно они только что не обсуждали надвигающуюся смерть его товарищей, которую могли предотвратить. Он повозился с воротником, а затем развязал пояс на талии, обнажив точеную грудь и живот. Жар залил щеки Тэмпы. И что только привлекало ее в этом преступнике?

      Он изогнул бровь, глядя на Тэмпест.

      – Как я выгляжу?

      – Как наркобарон, у которого денег больше, чем здравого смысла, – ответила она просто ради того, чтобы вывести его из себя.

      По правде говоря, прекрасная одежда Пайра выглядела так, словно была сшита для него, и только для него одного. Золотистый халат и шелковые брюки подчеркивали насыщенный цвет его волос и янтарный оттенок кожи.

      Легкая улыбка мужчины быстро исчезла, рот сжался в жесткую линию – первый настоящий признак неудовольствия. Веселый огонек в глазах Пайра исчез.

      Хорошо.

      Она хотела просто-напросто расследовать историю