Полярная звезда. Мехтап Фырат

и ей каждый раз было трудно прощаться с теми, кто уезжал. Но она всегда старалась устроить детей в семьи, даже тех, к которым была привязана, ведь считала, что ребенок не должен расти без матери или отца. Возможно, я полюбила ее именно из-за этого.

      – Не волнуйтесь, госпожа Севда. Нас не увидят, – пробормотала Сенем, и я кивнула. Именно этого мы и желали. Госпожа Севда знала нас и знала о наших безумных мечтах. Поэтому она не стала пытаться сделать так, чтобы нас удочерили, ведь мы сами этого не хотели. Когда люди приходили посмотреть на детей, мы исчезали. К тому же, мы были старше, чем другие ребята. Кто захочет удочерить семнадцатилетнюю девушку и взять на себя такую ответственность?

      – Ладно, тогда возвращайтесь с хорошими отметками.

      Я снова взяла Сенем за руку. Госпожа Севда поправила юбку-карандаш и ушла. Она никогда не умела скрывать волнение. Например, выдавала себя, постоянно поправляя одежду.

      Когда мы вышли в сад и под дождем направились к ожидавшему школьному автобусу, Мустафа вышел из корпуса общежития, где жили мальчики. Из-за того, что в нашем детском доме действовала раздельная система пребывания, госпоже Севде приходилось управлять двумя корпусами. Поэтому внезапный отъезд госпожи Эльчин добавил ей хлопот.

      Перед нами появился Мустафа. Он жил в корпусе для мальчиков, наш господин Всезнайка. Наш друг, который странным образом умудрился подружиться с нами обеими. Я никогда не забуду этого – когда мы были детьми, он избил мальчика своего возраста только за то, что тот не давал Сенем играть в мяч, а потом забрал его у него и мы играли втроем. С тех пор мы никогда не расставались. Иногда Мустафа казался слишком напористым, иногда немного неуравновешенным, а иногда загадочным. Но, несмотря ни на что, мне было спокойно от того, что он с нами. Он вел себя так, будто знал все вокруг. Как старший брат, рожденный от другой матери.

      В июне следующего года ему исполнялось девятнадцать, но он все равно решил остаться в детском доме. Ему повезло, что в общежитии нашлось место и госпожа Севда разрешила ему остаться там до университетского времени.

      Мустафа достал из кармана пачку сигарет и взял одну из них. Хотя я часто умоляла его отказаться от этой привычки, это ничего не дало. Он никогда не слушал меня, а в последние несколько недель его поведение стало совсем странным.

      После той прекрасной новогодней ночи, которую мы провели вместе, в Мустафе произошла перемена. Он стал более холодным и жестким, чем когда-либо раньше. Как будто построил между нами и собой большую стену и делал все возможное, чтобы не дать нам перепрыгнуть через нее. Когда мы подошли к школьному автобусу, я поняла, что он снова не надел школьную форму и не взял с собой сумку. Юноша не планировал посещать школу. Куда он направлялся? Что делал? С кем тусовался? Я не знала ответов на эти вопросы, но его теперешнее поведение пугало меня. Я не хотела, чтобы Мустафа попал в плохую компанию, но всякий раз, когда пыталась поговорить об этом, он каким-то образом заставлял меня замолчать. Иногда мне было