Ломбард на Навьем перекрестке. Кристина Юрьевна Юраш

онять, как вообще оказалась в лесу, что это за лес и не схожу ли я с ума на почве безработицы, моя нога на что-то наступила.

      – Хрусь! – послышалось под ботинком.

      Я была уверена, что под ногой хрустнула ветка, но стоило мне сдвинуть ногу, как я шарахнулась, словно ошпаренная. Под ногой была сломанная кость.

      Огромный дуб шумел зеленой кроной, а куда не шагни – везде валялись кости. Из травы на меня смотрела пустыми глазами человеческая черепушка.

      – Мамочки! – сжалась я, пятясь спиной к дубу. Моя рука спешно доставала телефон. Папка с дипломами и резюме шлепнулась на траву.

      Я даже не знала куда звонить. В скорую – поздно, в полицию – не поверят, а похороны бедолаг за свой счет я позволить себе не могла.

      «И кто же их так обглодал?», – прошептала я, трусливо прижимая телефон к груди.

      – Кот, – послышался позади меня мужской голос.

      – Кто здесь? – задохнулась я, резко обернувшись. Телефон выскользнул из вспотевшей от страха ладошки и упал в траву.

      Листва дуба прошелестела, словно в ней кто-то прятался. И только сейчас я увидела толстую золотую цепь, которая несколько раз опоясывала старинный дуб в десяток обхватов. Цепь прозвенела, пока я, затаив дыхание, пыталась отследить, куда она уходит и почему звенит.

      – Кот, – послышался тот же самый голос. Только теперь в голосе слышалось что-то самодовольное.

      – Я… я… я… – глубокомысленно заикалась я, пытаясь как-то охарактеризовать ситуацию кратко, емко и понятно.

      – Ты по поводу работы? – уже деловым тоном спросил все тот же голос сверху. Цепь снова прозвенела, листва на дубе зашевелилась. Я посмотрела себе под ноги и заметила, что папка с резюме исчезла.

      – Итак, Алиса Эдуардовна, – послышался обстоятельный голос сверху. – Ох, ты ж кошмар какой! Ты что болела? У тебя на лице написаны все вредные привычки! Нельзя так себя запускать!

      – Это старая фотография с паспорта, – прошептала я, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Я… я… уже себя выпустила…

      – Ты не против, если я залезу повыше. А то ты какая-то страшненькая, – заметил голос. – Итак, опыт работы в ломбарде у тебя есть, Алиса Эдуардовна?

      – Да, есть, – обиженно произнесла я, удивляясь, почему вообще разговариваю с ним.

      Только сейчас я увидела, что к дубу прибита табличка: «Ломбард работает без перерывов и выходных. Внимание, акция. Меч под залог доспехов и богатырского коня «Лучше голый, но с мечом, чем одетым с кирпичом». Чудеса чудные и дива дивные не выдаются под залог честного и доброго слова, ока, зуба (за исключением зубов из драгметаллов. Удаление бесплатно за дубом!). Книга жалоб и предложений находится за дубом».

      – Плохо, что опыт есть. Придется переучивать, – обстоятельно и слегка протяжно заметил голос. – Врешь часто?

      – Эм… Нет, – ответила я, понимая, что ноги примерзли к земле.

      – Плохо, придется учить, – снова обстоятельно произнес голос. Сверху послышался шелест бумаг. Кто их там читает?

      – Замужем? – деловым тоном спросил тот самый голос, когда я вспомнила, что забыла указать этот пункт.

      – Нет, – сглотнула я, зажмуриваясь и резко открывая глаза. – Детей тоже нет.

      – Хорошо, искать не будут! – снова вальяжно произнес голос. Я пыталась разглядеть в густой листве, кто это говорит. Но пока что никого не видела.

      – Итак, поздравляю! Вы принятны! – донеслось откуда-то сверху, а мне на голову посыпались мои бумаги. – У меня обеденный перерыв.

      – Что значит, обеденный перерыв? – встревожилась я, поглядывая на разбросанные кости. – Вы сейчас о чем! Не молчите!

      Я обернулась, как вдруг увидела мужчину. Он стоял и смотрел на меня желтыми глазами. За ним тянулась золотая цепь. Он был высоким жгучим брюнетом с нахальной улыбкой, от которой веяло увлекательными неприятностями. Из одежды нем была рубаха и штаны и мой перепуганный взгляд.

      – Итак, ты у меня сегодня, – заметил мужчина, поворачиваясь ко мне спиной. На дубе виднелись кривые зарубки. – Тринадцатая! Ну что ж, поздравляю! Вы не приняты на работу, но приняты на обеденный перерыв.

      – Раз у вас перерыв, то я, наверное, зайду попозже! – перепугалась я, тихо пятясь назад. – Хотя, что мне заходить, раз я не подхожу? В самом деле!

      – Может, пообедаем вместе? – предложил мне этот странный мужчина, сладко потягиваясь и поднимая брови. – А?

      – Я … как бы это… – флиртовала я дергающимся глазом.

      Я дернулась, чтобы бежать, как вдруг меня поймали за руку и крутанули на месте, чтобы туту прижать к себе спиной.

      – О, нет, золотко, ты неотъемлемая часть моего обеденного перерыва.– улыбнулись мне, сверкнув клыком. – Я вот чуть не принял тебя на работу. Посмотрел на фотографию, и сразу аппетит испортился. Но когда я увидел тебя в живую, то аппетит снова проснулся!

      – Мамочки! – остолбенела я. Неужели он хочет меня сожрать!

      – Понимаешь, жизнь жестокая и несправедливая штука. Вот как