Загадки Петербурга I. Умышленный город. Елена Игнатова

проспекте. Там царевну окружило несколько сотен преображенцев.

      – Ребята, вы знаете, чья я дочь! Ступайте за мною! – сказала она. – Клянусь умереть за вас. Клянетесь ли умереть за меня?

      – Матушка! Мы готовы! Клянемся!

      И толпа лейб-гвардейцев двинулась за санками Елизаветы к Зимнему дворцу.

      «…Сильный шум побудил меня быть настороже; я увидел 400 гренадер лейб-гвардии, во главе которых находилась прекраснейшая из государынь. Она шла твердой поступью одна, а за ней и ее свита направилась ко дворцу», – писал несколько дней спустя очевидец этих событий.

      Площадь перед Зимним дворцом была покрыта глубоким снегом. Елизавета вышла из саней, сделала несколько шагов в снегу. «Матушка! Так не скоро дойдем, надобно торопиться!» – заговорили лейб-гвардейцы. Она позволила им нести ее до дворца на руках. Гвардейцы, стоявшие в охране во дворце, перешли на ее сторону.

      Брауншвейгская фамилия (так называли семью младенца-императора) была арестована. Кроме них, арестовали Миниха, Остермана и других. Свергнутого Ивана Антоновича Елизавета отвезла в свой дворец.

      Весть о перевороте чудесным образом облетела спящий город, и когда санки Елизаветы возвращались домой, ее приветствовали толпы народа. Несмотря на темноту и холод, люди бежали к дворцу на Царицыном лугу; там стояли гвардейские полки, горело множество костров, были выставлены вино и водка. Солдаты и горожане, греясь спиртным и теплом костров, восклицали: «Здравствуй, наша матушка императрица Елизавета Петровна!»

      Как писал С. М. Соловьев, «в движении в пользу Елизаветы дело шло о национальном интересе, национальной чести, иностранного правительства больше не хотели. Но ошибкой было бы предполагать, что торжество национального интереса будет иметь следствием возвращение русских к допетровским временам – те же самые побуждения заставят дочь Петра сохранять и развивать все сделанное при Петре».

      Петербург времен Елизаветы

      Блистательный Растрелли. Время чудес и превращений. Смягчение нравов в столице. Записки графа Гордта. Ксения Петербургская. «Продерзостный» Ломоносов. Меценат Шувалов и развитие искусств

      «Петербург в царствование Елисаветы… представлял одни противоположности – из великолепного квартала вы вдруг переходили в дикий и сырой лес; рядом с огромными палатами и роскошными садами стояли развалины, деревянные избушки или пустыри; но всего поразительнее было то, что чрез несколько месяцев эти места нельзя было узнать: вдруг исчезали целые ряды деревянных домов, и вместо них появились каменные дома, хотя еще не оконченные, но уже населенные», – писал М. И. Пыляев в книге «Старый Петербург». Город быстро разрастался, в нем строились новые дворцы, улицы, мосты. Уже в петровские времена в нем было немало садов при домах, а теперь, после указа ограждать дома не заборами, а невысокими оградами, улицы оказались окаймленными зеленью – и город изменился, похорошел.

      Палисадники были при каждом