Путь бумеранга. Илья Корчевский

поразмыслил и пришёл к выводу, что облако из вопросов пока полезнее предоставить самому себе – тем более что сам он был цел, невредим и получил крайне приятный опыт, а что касалось провала памяти, то в мире случались и более странные вещи. Выстроить такой способ отношения было гораздо легче, чем полностью его принять, и периодически Верон пытался вспомнить хоть что-то. Он доходил до точки запредельного удовольствия и безнадёжно проваливался в чёрный вакуум. Он помнил только расширяющиеся глаза Недианы, полёт сквозь огромную нарастающую волну наслаждения, взрыв Вселенной и… пробуждение. Возможно, Вселенная действительно взорвалась и он проснулся в другом мире.

      Эта мысль понравилась ему больше варианта с кроликом, и наблюдая, как Кузнец выруливает на магистраль, ведущую к Румынии, он оставил её в качестве альтернативы.

      9

      Два монаха в рясах, с поднятыми кверху руками, неподвижно стояли по обе стороны огромного каменного креста. Их суровая неколебимость объяснялась просто – они также были высечены из камня. Поворот горной дороги образовывал небольшую площадку, а сама дорога уходила под тенистые своды деревьев. Площадку и высокую скалу напротив разделяло глубокое широкое ущелье.

      Три изваяния стояли на пике этой скалы. Монахи ладонями касались облаков и, возможно, в этих краях заменяли атлантов. Хотя при более пристальном взгляде в фигурах проглядывала затаённая скорбь и желание защитить раскинувшуюся под ногами местность. Верон снова, как и по дороге к морю, подумал о страхе местных жителей, вложивших столько труда в надежде на защиту высших сил. Солнце стояло высоко, и верхняя трансильванская дорога выглядела вполне мирно. Движение транспорта здесь практически отсутствовало, селения заканчивались по мере подъёма, и дорога приглашала узнать, как она выглядит в лесу.

      Остановка на площадке не была случайной. Прямо на повороте Кузнец заметил, что у «мерса» спущено колесо. Он съехал на обочину, друзья вышли из машины и облокотились на неё, созерцая обращение монахов, которое с этой точки, на фоне синего неба и лёгких белых облаков, выглядело особенно внушительно.

      – Колесо, как специально…

      Верон произнёс эту фразу в расчёте на реакцию Кузнеца. Кузнец откликнулся, и в его глазах сразу блеснул огонь.

      – Да, мы уже в диалоге.

      Верон приложил ладонь к уху и вслушался в пространство. Кузнец усмехнулся.

      – Не то ухо.

      Верон с серьёзным видом сменил ухо и ладонь. Кузнец добавил:

      – И не это.

      – У меня нет больше ушей.

      – Не надо. Ни больше, ни меньше.

      – Но я тоже хочу… в диалоге…

      – Будь.

      – Намекни хоть как. И с кем.

      – Для этого диалога не нужны уши.

      Кузнец, похоже, оседлал конька по кличке Прогон, и Верон решил молча подождать его аллюра. Саша продолжил:

      – Уши нужны для слов, а где нет слов – и ушей не надо. И тот, с кем мы в диалоге, не имеет имени.

      Девушка из облака нашла способ напомнить о себе,