Убейте меня. Велор Сильвер

у красочных палаток я поискал глазами Берту. Вместе с другими детьми она поедала сладкую вату.

      Чтобы удобней было наблюдать, я встал у поленницы, за кустом орешника. Она не видела меня, впрочем, как и остальные.

      Как ни странно, я не дружил с другими детьми. Совсем не общался. И не потому, что было не о чем говорить, а потому, что я боялся выдать себя, свою трусость и даже взрослость.

      Дети не простили бы мне, если бы узнали, какой на самом деле я жалкий. Мне было проще держать их на расстоянии от себя. Иногда я им хамил и даже дерзил, но постоять за себя всегда мог. Нет, не дрался, но в словесном поединке мне не было равных.

      Берта была невероятно привлекательной. Я просто не мог оторвать от нее глаз. Конечно, я не думал о дружбе с ней. Не думал, что стану интересней остальных мальчишек. Никаких планов на будущее. Я жил одним днем. Никаких завтра. Только здесь и сейчас.

      Я знал, что она уедет в город через пару дней, однако не стремился познакомиться за это время. Этих дней было вполне достаточно, чтобы запомнить ее лицо, привычки, образ.

      Да, я сильно был влюблен. До сих пор люблю.

      В толпе появился один из мальчиков постарше. Смазливое лицо, темные волосы, высокий. Кажется, его звали Ион.

      Он подошел к клумбе с цветами, сорвал ярко-красный крупный бутон и направился к Берте.

      Музыканты заиграли. Ион подошел вплотную к Берте и, подарив цветок, пригласил танцевать.

      Я видел, как она покраснела и приняла цветок. Танцевали они весело и задорно. Берта смеялась. Он ей нравился. Определенно нравился.

      Мои руки сжались в кулаки. Что-то с силой кольнуло в сердце. Комок подкатил к горлу. Ревность. Да, я ревновал ее. Безумно.

      С досады я сломал ветку орешника. Решил тогда забыть свою Берту. Не думать о ней и не вспоминать.

      Что я тогда знал о любви в те то годы. Мальчишка совсем был. Ребенок. Но разозлился страшно.

      Вернулся домой, закрылся в детской комнате и бросился на кровать. Зарылся с головой в подушку, но не плакал. Злился. Стал бить невинную подушку. Вымещал злость.

      Злился на себя за свою слабость, за свою никчемность. Когда всю злость выместил, то повернулся на спину и стал думать.

      Неужели моя жизнь так и пройдет? Неужели я ни на что не способен? Должно же быть что-то светлое, хорошее и доброе. Что-то, что будет приносить мне радость.

      Идея тут же пришла в голову. Я резко поднялся с кровати. Поискал глазами пачку картона. Где-то на печи лежал коробок спичек. Оставалось найти клей.

      Когда все было готово, я сел у окна за стол и рассыпал спички по столешнице. Придуманное мной занятие оказалось совершенно простым и невероятно увлекательным. Просидел за столом до самой темноты. Где-то в глубине дома хлопнула дверь. Послышались шаги. Мать вернулась с работы.

      Я слышал, как она вымыла руки, поставила чайник и направилась к себе в комнату. Пока шла, заметила свет в детской.

      – Здравствуй, сынок.