Новый сладостный стиль. Василий П. Аксенов

силами он старался избежать торжественности, но до конца ему это не удалось.

      Зрелище в тот вечер было величественное и мрачное. Застойный стоградусный Фаренгейт создавал от всей гряды камня, стекла и стали ощущение какой-то неясной неизбежности, приближения чего-то кардинально бесчеловечного. Ясность вносило только ядро солнца, висевшее над грядой в мутном вареве городской поллюции,[12] имея в виду только американский, никоим образом не русский смысл этого слова.

      – Вам все ясно? – спросил Бутлеров, и трудно было понять, чего больше было в этом вопросе, сарказма или гордости.

      – Вполне, – засмеялся Корбах. – Как в кино, – продолжал смеяться он. – Как во сне, – и все смеялся.

      I. Процессия

      Толкнуло что-то или сам сорвался?

      Любви ль укол иль паровой утюг

      Низвергнулся? Ну вот – отшутовался,

      Отпсиховался, брякнулся, утих.

      С Таганки, через Яузу, к Солянке

      Все тянется печальная процессия,

      Парит над ней душа его, беглянка,

      В парах тоски и возбужденья Цельсия.

      Влечется тело к пышностям ботаники

      В номенклатурный усыпальный парк.

      Так оседают в глубину «титаники»,

      Задув огни и выпустив весь пар.

      МузЫка озаряется МоцАртом,

      Но меркнет в заунывной какофонии.

      Прощай, акустики волнующее царство,

      Прощайте, мании и вместе с ними фобии.

      Везде торчат отряды безопасности,

      В чаду чудовищный чернеет водомет,

      И воронье с распахнутыми пастями

      Изображает неких ведьм полет.

      Толпа в сто тысяч с грузностью колышется,

      Как будто жаждет жалкого реванша.

      Под ней цемент России грязно крОшится,

      Так соль крошИтся на брегах Сиваша.

      Плывет невысоко над катафалком

      Его энергия, иль то, что называл

      Душою он, оставив поле свалки,

      Еще не рвется отойти в астрал.

      Она взирает все на оболочку

      Его короткой ненаглядной жизни,

      Еще не в силах увидать воочию

      Сонм русских душ над кровельною жестью.

      Умели спрыгнуть жалкие останки

      В сальто-мортале на скаку с коня

      И в марафоне продержаться стойко

      С другими «колесницами огня».

      Они когда-то возжигались страстью —

      Так верой в Храм горит израильтянин, —

      Не знали мук, не ведали о старости,

      Как птицы, что поют: не зря летали!

      Гемоглобином насыщались клетки,

      Казался вечным жизненный процесс,

      Когда вдруг полетели все заклепки,

      Как будто гарпий отпустил Персей.

      Теперь их амплуа лишь «бедный Йорик».

      В последний путь шута и каботена

      Пусть пронесут советские майоры,

      Как в Дании четыре капитана.

      Астрал

12

…поллюции… (от англ. pollution – осквернение, загрязнение окружающей среды, выброс).