Наглый. Дерзкий. Родной. Ульяна Романова

я и разозлилась. – Мальчик, иди ровесниц клей, ладно? За сумку огромное спасибо, от денег ты отказался, а мне пора!

      – Какая строгая Катерина Романовна, – насмешливо хмыкнул гопник, – зря отказываешься, Катя. Это судьба. Просто мы, две одиноких души, встретились в большом городе, как две снежинки вчерашнего снега.

      Последняя его фраза сильно царапнула мозг, но вспоминать было некогда. Я убегала от наглого и не в меру творческого маргинала с задатками поэта.

      Обошла его по дуге, но этот индивидуум увязался за мной. Мы совершали променад до мусорных баков молча, но когда я подошла совсем близко и выбросила спасенную Эдуардом сумочку, то точно смогла его ошарашить:

      – Катерина свет Романовна, ты че, от радости забыла, куда шла?

      – Спасибо, Эдуард, что так героически спасли мой мусор и… напинали воришке, – величественно произнесла я, с удовольствием наблюдая, как вытягивалось его лицо.

      Кажется, я даже слышала, как у него в голове начали щелкаться семечки!

      – Ну, ты, конечно, оригинальная, – уважительно протянул он.

      – Ты тоже, – не осталась я в долгу, – простимся на этой оптимистичной ноте и попрощаемся навсегда.

      – Не, говорю же, это судьба, Катя. Ты куда? Давай провожу?

      – Спасибо, я сама! – решительно отрезала я, снова рассматривая его с ног до головы.

      – Там этот чепушила еще гуляет…

      – Ты же ему уже напинал, – протянула я, – да и воровать у меня больше нечего.

      – А вдруг тебя сворует? – выдал новую идею маргинал.

      У меня сложилось впечатление, что когда неделею назад у нас на районе перекапывали асфальт и чинили трубы, там обнаружили месторождения гопников и принялись активно его осваивать.

      До того дня у нас был тихий, спокойный район, где самым ужасным был крик тети Томы, когда соседские дети, и мой в том числе, топтали ее любимую клумбу с цветами во дворе.

      А теперь у нас тут целых два гопника-оригинала свободно разгуливают. И если первый был стандартный, то второй точно эксклюзивный.

      – Простите, Эдуард, а чем вы вдохновлялись при выборе наряда? – не удержалась я.

      – Хватал не глядя, – выдохнул он, – нравится? А подкрадули оценила?

      – Что? – не поняла я, но машинально ответила: – Оценила…

      – Тапки мои, – он выставил ногу вперед, хвастаясь туфлями, а я схватила второй культурный шок подряд.

      – Оценила, – стараясь, чтобы вышло не слишком иронично, повторила я, – вам определенно нужно чаще гулять на улице, чтобы как можно больше людей были поражены вашим образом. А мне на работу пора.

      – Где работаешь? – маргинал отставать не желал, вызывая практически панику.

      – В военкомате, – отрезала я.

      – Тю, напугать хотела? Не выйдет, Катерина Романовна, я служил. От звонка до звонка плац топтал.

      – В стройбате? – нервно хмыкнула я.

      – Бери выше – ВДВ. У меня тридцать полетов с парашютом.

      – И все бракованные были, да? Ни один не раскрылся?

      – Язычок у тебя, Катюха, без костылей, – он неодобрительно покачал головой.

      – Без костей, – машинально