Английские корни Третьего Рейха. От британской к австро-баварской «расе господ». Мануэль Саркисянц

фашизм был искоренен такими чертами британского характера, как умеренность и терпимость». «Возможно, мы уделяли слишком мало внимания британской “традиции” фашизма и тому, что сформировало ее», – заметил Ричард Терлоу[49].

      В действительности влиятельная – если не решающая – часть консерваторов была предрасположена «в целом рассматривать фашистов как защитников установленного порядка во всех частях света, где существовала угроза социализма», – писала Маргарет Джордж. Росс Маккиббин утверждал, что именно «всеобщий страх перед социализмом» объединил в 1930-х гг. британский средний класс[50], чье отношение к самому принципу демократического правления было амбивалентным.

      («В Англии насчитывалась не одна тысяча правых, ждавших своего часа… они были очарованы Гитлером и его Новым порядком» и были готовы поддержать его не только перед войной. Ядро правых, входившее в состав британского истеблишмента и «имевшее, несмотря на свой экстремизм, значительное влияние, с одобрением относилось ко многим начинаниям Гитлера. Страшно даже подумать, что они могли бы предпринять, если бы Гитлер обрел контроль над Британскими островами… у них было очень много общего с врагом», – писал Н. Бетелл в «Войне, которую Гитлер выиграл. Сентябрь 1939 г.».)

      Ситуация, сложившаяся в Британии того времени, станет еще более понятной, если вспомнить, что именно в этот промежуток – перед 1914 г. и вплоть до 1920-х гг. – «Англию обычно не называли демократической страной: она была “свободной” или же “конституционной”, но не, или пока еще не, “демократической”». Преподобный Кристофер Уайвилл (1792) был далеко не последним англичанином, обеспокоенным тем, что расширение избирательных прав сделает «частную собственность и общественные свободы» доступными для «неуправляемого и дикого сброда», а народные выборы приведут к чудовищному хаосу. Стэнли Болдуин, трижды становившийся премьер-министром от консерваторов, заявлял (вплоть до 1937 г.): «Мы должны ограничить избирательные права» [вновь]. Даже Уинстон Черчилль отмечал, что «выборы – и в странах с самой развитой демократией – считаются несчастьем, препятствующим социальному, нравственному и экономическому развитию» (и это несмотря на то что две трети всех членов британского парламента, избранных между 1660 и 1945 гг. происходили всего лишь из 368 семей)[51]. Последнего британского посла в гитлеровской Германии, сэра Невилла Гендерсона называли «представителем “упадочного правящего класса”, неспособного смириться с преобразованиями в обществе». В межвоенный период британская «политическая экономика была целиком подчинена… интересам… среднего класса», предвидевшего, что подобные преобразования могли пойти гораздо дальше в случае, если Британия окажет вооруженный отпор экспансии Третьего рейха. Ведь невозможно было провести перевооружение, избежав при этом «чрезвычайного увеличения роли организованного рабочего

49

D. S. Lewis, Illusions of Grandeur. Mosley, Fascism and British Society 1931–1981 (Oxford, 1987), p. 261 f; Robert Skidelsky, Oswald Mosley (London, 1975), p. 333; Richard Thurlow, Fascism in Britain (Oxford, 1987), p. 16; Brigitte Hamann, Hitler’s Vienna (New York, 1999), p. 404 f.

50

Margaret George, The Warped Vision of British Foreign Policy 1933–1939 (Pittsburgh, 1965), p. VIII: Preface by R. Colodny; Ross McKibbin, Class and Culture. England, 1918–1951 (London, 1998), p. 530.

51

N. Bethell, The War Hitler Won. September, 1939 (London, n. d.), p. 180; Ross McKibbin, ibid., p. V; E. P. Thompson, The making of the English working Class (1968), p. 26 f;A. Finkel and C. Leibovitz, The Chamberlain-Hitler Collusion, p. 37, 38, quoting Margaret George, The Hollow Men (London, 1967), p. 66; Ellis Wasson, Born to rule. British political Elites (New York, 2000) reviewed in American Historical Review, Vol. CVII, No. 3 (June, 2002), p. 935; Philip M. Taylor, British propaganda in the twentieth century. Selling Democracy (Edinburgh, 1999), p. 91.