Мы влипли. Инна Стужева

руки все еще сжимали меня, иначе я бы не устояла на ногах. Двухминутный разговор с ним вымотал сильнее многочасовой тренировки. Я отвела взгляд и даже прикрыла глаза, чтобы хоть как-то собраться с мыслями.

      – Матвей, зачем тебе это? Если мы… расстались, то… незачем.

      – Это плохо скажется на моей репутации. Все, что тебе нужно знать, – отчеканил он.

      На репутации? Он серьезно?

      – Все, о чем ты можешь думать, это… это… какая-то репутация?

      Вновь подняла на него взгляд. Его глаза сейчас были чернее ночи. Два омута, которые затягивают и не отпускают. Страшно, но хочется. Так хочется шагнуть за черту. Я сделала это, больно упала и теперь мне будет очень сложно подняться.

      – О чем еще я, по-твоему, должен думать, Муромцева?

      Муромцева, даже не Полина.

      – И всего за неделю, что меня не было. Быстро. В общем, надеюсь, ты все поняла и второй раз повторять не придется.

      Он резко отпустил меня, развернулся и пошел прочь.

      Я прислонилась к стене и сползла по ней вниз. Через несколько секунд рядом со мной оказалась Соня.

      – Полин, что? Что он тебе сказал?

      Я подняла голову и посмотрела на подругу. В ее голосе и лице сквозило такое неподдельное беспокойство, что я решила не расстраивать ее подробностями. Ведь это она ляпнула про парня, хотела сделать как лучше.

      – Да, так, – вздохнула я и тут же добавила: – Сонь, твой план провалился. Все, что Матвею важно – это его репутация. Всего лишь репутация.

      Придя домой, я померила температуру. Тридцать восемь и девять.

      Впервые за все время работы в клубе я решила пропустить. Позвонила напарнице и попросила заменить меня на занятиях.

      Глава 5

      Весь вечер я провела в постели. Просто лежала и смотрела в одну точку. На то, чтобы повернуться на другой бок, требовались колоссальные усилия, не говоря уже о том, чтобы встать и заварить себе чая.

      – Полин, что случилось?

      Как только мама пришла с работы, сразу же принялась суетиться вокруг меня.

      – Заболела?

      – Да, что-то неважно себя чувствую, – не стала скрывать очевидного я. Вот только причину болезни не назвала. Мама сразу же решила, что у меня простуда.

      – Ну вот, доработалась, досиделась на диетах, – тут же начала она причитать.

      Принесла мне любимый напиток с имбирем и лимоном, и продолжила охать. В конце концов, сказала, чтобы звала ее в любой момент, и удалилась.

      Я осторожно села на кровати, взяла в руки чашку. В нос ударил хорошо знакомый специфический запах, и я чуть не расплакалась. Несмотря на то, что пью этот напиток уже много лет, последнее воспоминание, связанное с данным ароматом – Матвей. Он заваривал мне имбирь с лимоном. Потому что запомнил.

      Так и получалось. Все, о чем бы я ни думала, неизменно возвращало к мыслям о нем. О том, каким внимательным он был ко мне, и каким заботливым. Совсем не похожим на того Матвея, каким он предстал сегодня.

      На лекции на следующий день я также не поехала, решив пропустить.

      – Полин, как ты? Все так серьезно? – спросила Соня по телефону, когда я осталась дома еще и на следующий