Последний демон. С Тьмой навечно. Тейра Ри

Трахни девчонку, раз так неймется, и больше к ней не приближайся».

      Какой же самодовольной улыбкой просияет лицо Гедеона, когда он узнает, что оказался прав. Рита действительно не могла дать мне и половины того, в чем я нуждался. Жаль, из-за своего ослиного упрямства не признал этого раньше, теперь придется выслушать кучу колкостей от колдуна.

      Я жаждал страсти и той дикой одержимости, что будила во мне Дайна, когда все тело вспыхивало возбуждением от одного мимолетного взгляда, а дар жег под кожей, вторя застилающей глаза похоти. Мечтал о боли, что вгрызалась в плоть вместе с острыми клыками. Хотел чуять запах крови, видеть подернутые алой пеленой и безумием глаза.

      Я хотел ее. Хотел… нас? Чтобы снова… как тогда. Мы трое.

      Так я думал, но вслух ответил совсем иное:

      – Не нужен нам никто. – Рита все же позволила мне обнять ее. – Это злость от собственного бессилия, не более. Низменный порыв, за который я искренне прошу у тебя прощения. Никогда не причиню тебе вреда. Верь мне.

      В подтверждение своих слов я поцеловал ее со всей нежностью, на которую только был сейчас способен. Лицо Риты мгновенно просияло теплой улыбкой, в глазах снова заплескалось обожание, не осталось и намека на слезы.

      – Я люблю тебя, – пылко прошептала она, обвивая руками мою шею.

      Я, как и сотни раз до этого, не ответил, просто снова поцеловал, уже гораздо бережней уложил ее на спину…

      И когда ты успел превратиться в такую сволочь, Арий Вейд?

***

      Я проснулся посреди ночи от того, что кто-то осторожно тряс меня за плечо. С трудом разлепив веки, увидел на фоне окна детский силуэт.

      – Зарина, родная, ты чего? – Я натянул одеяло повыше и сел, взмахнув рукой. С кончиков пальцев сорвалась парочка золотых искорок, и в канделябре у изголовья кровати неярко замерцал огненный кристалл. – Где Лидия?

      – Я решила сразу тебе рассказать и не стала будить няню. – Спросонья не сразу заметил, что Зарина нервно теребит подол ночной сорочки. Для нее подобное было совсем несвойственно. Дочь Гедеона всегда отличалась от любых других детей редкостной для ребенка шести с половиной лет невозмутимостью в любых ситуациях. – Дядя Арий, мне сон приснился.

      – Кошмар? – Я взял малышку за руку, которая оказалась холоднее льда.

      – Нет, нет, – помотала девочка головой. – Мне она приснилась. Я видела ее. Дядя, я видела демона, – восторженно выдохнула она.

      – Что случилось? – Проснулась Рита и посмотрела на нас, щурясь от света кристалла.

      – Пока не знаю, – ответил я, чувствуя, как кровь грохочет в висках. – Где твой отец?

      – Еще не вернулся. Должно быть, он остался ночевать в городе. – На этих словах лицо ребенка помрачнело.

      – Чтоб меня, – выругался себе под нос. – Подожди, пожалуйста, в гостиной, Зарина. Мне нужно одеться.

      Быстро натянув штаны и рубашку, я вышел к Зарине.

      – Рассказывай.

      Мы устроились на диване, потеснив Сумрака, и девочка пересказала мне