Академия небытия. Как не умереть дважды. Мария Дубинина

так, будто я издевалась над детьми в отсутствии воспитателя.

      – Здравствуйте, – я вежливо поздоровалась, но львиноголовая окатила меня презрительным взглядом. У меня даже веко дернулось. – Ох, я ваше место заняла?

      И снова ни слова. Может, она разговаривать не умеет, с такой-то башкой? У Куросаки хотя бы только ушки звериные.

      – Вернитесь к своему куратору, дорогуша, – произнесла она глубоким голосом. – Студенты не должны блуждать где им вздумается без присмотра. Это может быть небезопасно.

      «Для вас» – почти услышала я и напряглась. Да у нас на факультете просто детский сад «Ромашка» по сравнению с этими хмырями.

      К нам расслабленной походкой подошел инспектор и сразу же рассыпался в комплиментах перед львиноголовой, ручку ей поцеловал, все как надо. На меня вообще ноль внимания.

      – Госпожа, моя спутница не имела цели доставить вам хлопот. Дети в их возрасте такие общительные, вы понимаете.

      Мы с крылатой девицей переглянулись с редкостным единодушием во взглядах.

      – Инспектор, – важно кивнула львиноголовая. – Вы здесь по делам службы, или…

      – Нет, ну что вы! Просто приятно провожу время после рабочего дня.

      Я прицокнула языком, напугав остроухого Сиэля, и, не прощаясь, вернулась за стол, где Морис самоотверженно поглощал еду за троих. Он даже не вынул ложку изо рта, когда я плюхнулась рядом.

      – Фто такое? – спросил он и сглотнул. – Где ты бродишь? Остынет же.

      Я неопределенно дернула ногой. Куратор светлых не хотела, чтобы мы общались, и это можно было объяснить терками между факультетами, но смущает другое. Светка не могла задрать нос, это вообще не про нее. Она… Да она же оказывалась в центре внимания всюду, где появлялась. От нее были в восторге все: от соседских бабуль и бездомных собачек до продавщиц в универмагах и мужчин от шести до шестидесяти шести лет. А уж вспоминать про организацию благотворительных концертов в универе, в которых мне лишь чудом удавалось избежать участия, вообще страшно. В стремлении сделать всем хорошо и весело Светку было не остановить.

      Задирает нос? Не общается? Скорее Миллхаус Дрей признается мне в любви, ха!

      Инспектор Флорентин вернулся за стол и задумчиво постучал уголком жетона по краю тарелки.

      – Всем известно, что два факультета Академии Небытия друг друга на дух не переносят, – сказал он, – но почему мне кажется, что у вас с ними какие-то особые отношения?

      Взгляд, устремленный на меня, приобрел такое специфическое, профессиональное выражение, что в воздухе ощутимо запахло допросом.

      – Вы меня в чем-то обвиняете, инспектор?

      Морис громко икнул и выронил ложку.

      – Нас арестуют? Рита, я тебя всего на пять минут оставил. Ты кого-то домогалась?

      Я его проигнорировала.

      – Пока вы не нарушили никаких законов, я вас просто охраняю, – улыбнулся Флорентин. – Деткам опасно уходить далеко от дома.

      – А какой закон нарушил тот, кого вы сегодня ловили?

      Морис перестал хомячить, наверное,