Дневник переводчик Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Группа авторов

Боуш получал с 1658/59 г.[96] При раздаче соляного жалования на пике порчи монеты в 1661/62 г. Боуш был упомянут прежде всех прочих переводчиков[97]. Осенью 1662 г. он получил в придачу к своему годовому жалованью собольих мехов на сумму 20 рублей[98]. В 1667 г. Боушу, отправлявшемуся к герцогу Курляндии и курфюрсту Бранденбурга, выдали из казны на снаряжение себя и других членов посольства вместе с 300 рублями соболей на 50 рублей[99].

      Как и многие приказные служащие, Боуш отчасти был обязан увеличением жалования отказу от поместного землевладения. Еще при своем поступлении на службу он получил поместный оклад в 400 четей, который номинально числился за ним по меньшей мере до сентября 1662 г.[100]5 августа 1663 г. Боуш, однако, присягнул в том, «что государева жалованья поместья и вотчин за мною не дано ни приданых, ни куплен ых, ни закладных и никаких пустошей и земли нет»[101]. 25 марта 1664 г. государь определил ему «вместо поместья хлеба из дворца по 50 четей ржи, да по 50 четей овса, да во два годы по сукну лундышу доброму, по пяти аршин»[102].

      Боуш стал также единственным за все время царствования Алексея Михайловича переводчиком, получившим дом в Китай-городе, в непосредственной близости от Кремля[103]. В марте 1656 г. он сообщал в своей челобитной: «Работаю я, холоп твой, в посольском приказе у твоих государевых дел неотступно, а дворишка, государь, у меня своего нет, скитаюся по чюжим дворам, а купить мне нечем, человек бедной, иноземец. А есть, государь, двор выморочной по переводчику Посольского приказа, по Ивану Боярчикову, оценкой по твоему государеву указу 40 рублей»[104]. Переводчик греческого языка Иван Боярчиков, служивший в приказе с 1631 г., действительно умер во время «морового поветрия» 1654–1655 гг.[105] Боушу позволили приобрести оставшийся после него дом по указанной в челобитной «оценке» в 40 рублей с трехлетней рассрочкой. Двор, доставшийся Боушу в собственность, примыкал к Китайгородской стене между сохранившейся доныне церковью Зачатия Пресвятой Богородицы (Анны на Углу) и Москворецкими воротами и составлял более 30 метров в длину и около 15 метров в ширину[106].

      В «Дневнике» автор умалчивает о своей семейной жизни, но документы Посольского приказа позволяют восполнить этот пробел, по крайней мере для русского периода жизни Боуша. Его жену звали Ульяна (Ульяница), хотя в одном из приказных документов она, по всей видимости ошибочно, именуется Анной[107]. В девичестве Ульяна Федорова дочь Образцова, она была замужем первым браком за неким Иваном Брызгаловым, который служил «в Сибири на Тюмене головою у стрельцов и у казаков», а затем в том же качестве в Великом Устюге, где и умер, вероятно, в первой половине 1650-х годов[108]. После смерти мужа Ульяна перебралась в Москву, где некоторое время была приживальщицей у дьяка А. Козлова, возможно, ее родственника или свойственника[109]. От первого брака у Ульяны

96

РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. 1658 г. Д. 7. Л. 60; 1659 г. Д. 1. Л. 78. Ср.: Беляков А.В. Служащие… С. 133, 138.

97

См.: Беляков А.В. Служащие… С. 118.

98

РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. 1662 г. Д. 11. Л. 2.

99

Там же. 1666 г. Д. 2. Л. 176.

100

Там же. 1662 г. Д. 10. Л. 12, 253.

101

Там же. Л. 237.

102

Там же. 1663 г. Д. 1. Л. 62.

103

О расселении переводчиков Посольского приказа в Москве см.: Беляков А.В. Служащие… С. 241.

104

РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. 1655 г. Д. 1. Л. 183.

105

Об И. Боярчикове см.: Беляков А.В., Гуськов А.Г., Лисейцев Д.В., Шамин С.М. Переводчики… С. 72–74; Оборнева З.Е. Переводчики… С. 52–56.

106

РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. 1657 г. Д. 6. Л. 2, 5.

107

Там же. 1674 г. Д. 6. Л. 29.

108

Там же. 1669 г. Д. 8. Л. 121.

109

Там же. Столбец поврежден на месте, относящемся к имени дьяка.